Не с первого раза Андреев попал в вену, но в итоге ввел лекарство.
Алена положила руку на спину пациентки. Она все еще чувствовала рваное дыхание, но через несколько минут оно стало плавным.
– А теперь пошел отсюда, – тихо произнесла Алена, взглянув на санитара. – Сегодня же напишу главврачу докладную о том, что из-за вас двоих я чуть не потеряла пациента.
Тот ответил на ее слова только ухмылкой. Они оба понимали, от очередной докладной на этого санитара ничего не изменится – мать не выгонит сына с единственной работы, на которой он задержался дольше двух месяцев. Поэтому санитар размеренным шагом вышел из кабинета, хлопнув дверью.
Громова шумно вздохнула. Как она ненавидела эту больницу знает, пожалуй, только Бог.
Успокоительное подействовало, и теперь Майя снова разглядывала золотую полоску, разделяющую белые и черные ромбики на полу.
Алена присела напротив нее на корточки:
– Майя, – позвала она. Затем еще и еще.
Ответа не было.
Грин продолжала разглядывать пол.
Травматолог поджал губы. Когда Майю только привезли сюда, Алена видела десятый по счету сон, спав в обнимку со своим котом дома. Вызвала ее заведующая отделением травматологии в этой больнице и со словами: «У нас и так нагрузка большая» всучила сонной Громовой медицинскую карту, куда вложили записи врачей скорой помощи, которые привезли Майю сюда. Неразборчивый почерк коллег Алена не сразу поняла, понадобилось время.
В своем отделении она была самым молодым врачом, поэтому в основном выполняла всю бумажную работу, особенно после того случая с самоубийством пациента. Это было полгода назад. На дороге произошла авария, и четырех пострадавших привезли в больницу, где работала Алена. Один из них все еще лежит в коме, а другого, молодого парня, поручили вести ей. У него были повреждены ноги и задет позвоночник – он сидел на пассажирском месте, куда пришелся удар. Его зажало внутри машины так сильно, что конструкция почти полностью передавила ноги. Их оставалось только ампутировать, о чем Громова и объявила пациенту, когда он очнулся. Через полчаса после этого парень перерезал себе вены на левой руке. Спасти его не удалось.
Наверное, случись происшествие в музее ближе к утру, Громовой не досталась бы и Майя, и сейчас она только собиралась на работу, неторопливо попивая кофе и проверяя электронную почту и социальные сети.
Но она здесь. Они обе.
Она накрыла Грин пледом, а потом подошла к своему столу. На деревянной поверхности лежал ежедневник в бирюзовой обложке. Открыв его на первой странице, она написала несколько строчек.
– Кофе бы не помешал, да? – она усмехнулась, через плечо посмотрев на Майю.
Она задремала.
«И слава богу», – подумала Громова и повернулась к окну.
8:00. День только начинался, но Алене он уже казался бесконечно длинным.
3
Макс поднес к губам стакан с кофе, но тот оказался пуст.
– Чудесно, – проворчал следователь, возвращая кружку на стол.
Кажется, в автомате с напитками в коридоре была еще баночка энергетика.
Эта мысль вселила в Белинского надежду, что ему удастся дотянуть до обеда, а там он вздремнет в углу комнаты для отдыха (читай «столовая и иногда место для допросов»).
Он провел ладонями по лицу и зевнул.
В отделе народу было еще не так много, поэтому и тихо. Тишина Макса расслабляла. За эти «чудесные» несколько часов с момента, как ему позвонил дежурный следственного отдела и сказал адрес места преступления и до мысли, что баночка энергетика – не такой уж плохой завтрак, Максим успел только договориться с тем мужчиной, который нашел Грин у дороги, на еще одну беседу.
Он взглянул на часы над входом в кабинет. Было почти девять. Свидетель вот-вот должен подойти.
До сих пор никто не пришел к нему из начальства с разборками о пощечине свидетелю, так что есть вероятность, что инцидент никто не запомнил. Зато идея помогла найти родственников тех двух девушек. Они оказались сестрами. Одну зовут Майя, а другую Доминика. Правда, Макс еще не понял, кто из них кто. Но он даст день или два сестре и родителям прийти в себя, прежде чем вызвать на допрос. А пока его коллеги-полицейские последят за их домом, чтобы главная подозреваемая никуда не делась.
К этой Грин вопросов у него было много. Если это самоубийство, то знает ли ее сестра причину? А если это попытка убийства, видела ли девушка преступника? А что, если она сама преступница? Может ли сестра попытаться убить сестру?
Об этом Максим думал, пока брел до автомата с напитками.
А ведь Белинский видел эту Майю. Почти уверен, что это она несколько дней назад покупала кофе в магазинчике недалеко от больницы. Он тогда стоял позади нее, и Грин выронила мобильный, но не заметила этого. Казалось, она вообще ничего кругом не замечала. Тушь под ее глазами была размазана, и Макс был почти уверен, что это не из-за недавнего снегопада. Она сухо поблагодарила продавца за напиток и двинулась из очереди. Перед Белинским стал выбор: проигнорировать лежащий почти под его ногами мобильный, купить себе кофе, без которого он уснет, и пойти на работу, либо быть хорошим.