— Да я его… — начал заводиться Стас, но я отдернула парня. — Что? — он посмотрел на меня.
— Он прав, Стас. Не насчет тебя, возможно, но насчет меня. Последнее время я слишком… — считаю, что мир обидел меня, а я должна выпустить на него иголки и ждать, пока он изменится. Хотя, видимо, пора понять, что мои иголки делают больно мне. — Не важно, давай уже домой.
Я собрала свои вещи, попросив парня зайти к преподавательнице и сообщить, что мы все ушли и ей стоит закрыть кабинет. Я не стала его ждать, а просто отправилась домой. Сегодняшний день действительно был морально трудным для меня. Я слишком много думала и пыталась понять. Может, я слишком переоцениваю занятия вокалом? Но если я люблю петь… Нет, не так. Не важно, что я чувствую. Я занимаюсь, посещаю занятия, учусь, выступаю. Я работаю в команде, которую могу подвести. Я могу подвести и Славу… Он ведь не просто так ходит сюда, ему это надо. Не по его воле, да, но надо. И он оплошать может из-за меня. И не важно, какое у него отношение ко мне, какое у меня к нему. Я не могу просто так подвести человека.
С такими мыслями я пришла домой. Прошла мимо кухни, где находились родители, которые бурно что-то обсуждали. Кажется, это был какой-то новый проект, который им поручили. Но мне было это не интересно, я просто хотела поужинать и отправиться спать.
Я коротко поздоровалась с родителями, а они в ответ со мной. Больше мы не говорили, ведь как они могли отвлечься от такого важного проекта, который вызывал у них столько споров и диссонансов. Да и было это к лучшему. Я не хотела сейчас что-то обсуждать с ними. Морально уже была не готова к разговорам. Поэтому я просто срезала себе с противня небольшую порцию запеченной картошки с мясом, после чего отправилась в комнату, где оставила данное блюдо на столе, а сама ушла в ванную.
Горячая вода меня расслабила, подарив возможность отречься от этого мира и полетать в небытие без мыслей и шумов. Это было необходимо для моей головы, которая, кажется, уже не собиралась держать внутри себя мозг, вежливо указывая ему, что от его размышлений мне становится плохо. Спасибо расслабляющей ванне, которая примирила мое тело и разум. В данный момент совсем не хотелось размышлять. Именно поэтому я задумалась лишь об одном. О вкусной картошечке, которая ждала меня на столе.
Домывшись, я накинула на себя халат и вернулась в комнату, где меня ожидал теплый ужин… И наглая пушистая морда, которая на чистом столе поедала кусок мяса, видимо вытащив его из моей тарелки.
— Ах ты, маленький кусок кофея, у тебя своя миска есть! — выругалась я на котенка, который поднял на меня недоумевающий взгляд. В этот момент мне стало смешно, потому что если представить, что это маленькое создание способно мыслить, то мысли были примерно следующие: «Чего ты орешь-то? Миска миской конечно, но кому тогда тут тарелка осталась стоять? Глупая человеческая женщина». Да, пожалуй, мой рэгдолл думал именно так. А я перестала сердиться. Поэтому просто аккуратно сдвинула котенка с его насиженного места и приступила вместе с ним к трапезе.
— Приятного аппетита, Муза, — улыбнулась я, погладив котенка.
На следующее утро я встала с будильником и стала готовиться ко дню рождения, на которое нужно было придти в четвертом часу.
Я встала как раз к тому времени, когда Катерина и отец тоже сели за стол завтракать. Оба были довольные и выспавшиеся. Папа что-то пролистывал в своем планшете, а моя, м, мачеха готовила завтрак.
— Доброе утро, — я улыбнулась, садясь за стол. Не знала стоило ли, возможно Катя готовила только себе и отцу, не рассчитывая на меня, а соответственно мне бы стоило достать что-то с холодильника.
— Доброе, Виолетта. А я уже хотела отправлять Сережу будить тебя к завтраку. Теплый омлет лучше, чем холодный, да и за столом вместе веселее, — ласково проговорила женщина, оборачиваясь ко мне. А я успела заметить, что даже без косметики она была очень привлекательной. Да, я понимаю папу. Интересно, если бы она была моей биологической матерью, я бы была такой же красивой?.. Стоп! О чем я вообще?
— Да не стоило, правда. Но спасибо, — я мягко улыбнулась, кивнув Катерине. Отец тоже до этого поздоровался со мной, а теперь вновь уткнулся в планшет, что-то увлеченно листая. Наверное, опять по работе. Эх… Трудоголик!
За завтраком мы болтали об учебе, я узнавала об их новом общем проекте, который они объясняли мне наперебой. Больше всего говорила Катерина, а отец что-то добавлял или поправлял ее. Она изредка отмахивалась от него или они начинали вместе смеяться над сказанным.
Когда я доела и отправилась одеваться, то я долго обдумывала совместный завтрак и сделала вывод, что мой отец давно не был таким счастливым, и эта женщина дарит ему ту радость, о которой он мечтал все эти годы. Я - его дочь, я стараюсь для него, но я не смогу компенсировать ему любовь и ласку возлюбленной. Пожалуй, я все больше привыкаю к Катерине и даже рада, что она появилась в нашей с отцом жизни. Надеюсь, что все так и будет в красках.
С такими мыслями, воодушевленная я взяла платье и стала готовиться к вечеру. Однако мой запал быстро пропал. Собираться было сложно, потому что мне все время казалось, что я выгляжу либо слишком вульгарно, либо слишком тускло. Не понимала, что мне сделать с этим и вовсе скисла, подумывая о том, чтобы отправить Вадиму подарок почтой, а самой остаться дома.
— Виола, я зайду? — послышался сначала стук, а затем голос за дверью, который принадлежал Катерине.
— Да, входите… — уныло сказала я, продолжая критично осматривать себя в зеркале.
— Я тут на вечер… Ох, ты куда-то собираешься? — она осмотрела меня с ног до головы и в ее взгляде я прочитала, что видом моим она была недовольна. Не обидно даже. Я сама недовольна.
— Да… На день рождения, а выгляжу я паршиво, — честно призналась я, глянув на собеседницу.
— Так не пойдет. Позволишь мне тебе помочь? — неуверенно предложила женщина, делая пару шагов в сторону меня.
— Если Вы предлагаете. Я буду не против, все равно сама лучше не сделаю, — со вздохом согласилась я и пересела на стул, чтобы ей было удобно.
— Сейчас все будет.
Я была повернута в другую сторону от зеркала, поэтому я не видела, что Катерина делала с моей головой, но постепенно возле моего лица образовывались толстые завитые локоны, каждый из которых был сбрызнут лаком. После того, как закончила с волосами, она приступила к макияжу, который я запомнила лишь по фразам «закрой глаза. Открой глаза. Снова закрой. Открой. Вытяни губы». Через какое-то время я уже вовсе не могла сидеть на месте и от того, что у меня затекло все, и от того, что мне было интересно взглянуть на себя в зеркало.
Мое любопытство было утолено, когда меня развернули лицо к зеркалу и я обомлела. Мои не очень длинные волосы были не только завиты, но и имели ровный гладкий объем, которого у меня с роду не было. Обычно мои волосы постоянно находились в каком-то сумасшедшем беспорядке. Макияж был аккуратным, плавным в бежево-коричневых оттенках, а губы были накрашены натуральным розовым цветом, с легким оттенком красного.
— Вау… — единственное слово, которое я смогла вымолвить. Казалось, что мои мысли разом решили вылететь от моего вида.