Тьма медленно отходила на задний план; впереди было что-то, к чему нужно было стремиться и я быстрыми шагами ринулась туда, надеясь, что там будет помощь и кто-то объяснит мне, что происходит. Но, кажется, я оказалась на том же месте, с которого начала свой путь. Неужели я уже обогнула и обошла все вокруг? Как я могла пройтись по кругу, ведь здесь прямая дорога без поворотов. Я бессильно опустилась на колени, которые вдруг обожгло снегом, который почему-то стал ледяным, а мои руки неестественно синели от холода; дрожь пробрала все мое тело и только сейчас я заметила, что была в странном зеленом платье, которое висело на мне, словно какая-то простыня.
Вдруг от моего тела резко поползла какая-то тень — моя тень, — которая стремительно увеличивалась и казалась мне ужасно страшной. Я дернулась от нее в сторону и услышала громкий звук, заставивший меня обернуться. Фары автомобиля ослепили, а скрежет тормозов оглушил. Я почувствовала, как кто-то больно дернул меня за руку, и я кубарем покатилась в неизвестность, которая расплывалась перед глазами. Я зажмурилась, чтобы меня не затошнило, но уже через мгновение меня захватила такая паника, что я подскочила с диким криком. Послышался шлепок и ладонь тут начало покалывать, как от хлесткого удара.
Я была в собственной постели в моей комнате. За окном еще царствовала ночь, в то время как Луна светила в мое окно. В помещении было нетемно, отчего — я сразу не поняла. Повернув слегка голову, я увидела включенный настольный светильник, в свете которого сидела Катерина… Она потирала щеку, отчего я моментально поняла, что когда вскакивала, видимо, ударила ее ладонью.
— Рина, прости… — я сжала в руке одеяло и виновато опустила голову. — Снова?
— Да, — согласно кивнула женщина, положив ладонь на мою руку. И так уже не первую ночь она приходит в мою комнату совсем заспанная в шелковом приятном халате, который так любит мой отец.
— Я не хотела будить. Папа спит? — я посмотрела на ее уставшее лицо. Как же я все-таки докучаю ей.
— Да, он спит. Мы уже это обсуждали, ему нужно высыпаться, — как и тебе, собственно. Но ты все равно каждую ночь приходишь сюда.
— Тебе тоже нужно спать, — рассеянно сказала я, понимая, что мои слова звучат глупо. Именно из-за меня она сейчас не спит.
— Кому здесь нужно спать — это тебе. Ты совсем исхудала и синяки под глазами. Может мы все-таки обратимся к врачу? — ласково сказала Катерина. Она говорит об этом уже не первый раз и я прекрасно понимаю — надо. Но я не могу решиться на это. Пойти к психологу, чтобы он промывал мне мозги. Не нужно лезть ко мне в душу.
— Я подумаю, правда. Но… Дай мне время, ладно? — я искренне хотела, чтобы сейчас она пошла спать и наконец-то выспалась. Ей это удавалось нечасто в последнее время.
— Хорошо, я все понимаю. Я лягу здесь, хорошо? — вопрос был риторическим, потому что женщина уже запустила ноги под мое одеяло и устроилась на подушке. Для нас двоих здесь было предостаточно места.
— Спасибо, — это все, что я смогла сейчас ей сказать. Она действительно была настолько добра ко мне, что иногда от осознание этого хотелось плакать.
Я тоже легла и меня тут же устроили у себя под боком, поглаживая по голове. Это были настолько приятные чувства, что я вновь начала проваливаться в сон, надеясь, что не вернусь опять в тот кошмар, который мучает меня уже продолжительное время.
Первые тревожные звоночки случились после нового года, когда я ни с того ни с сего начала реветь в первый же день каникул. Я осталась с ночевой у Лены и Вадима, (по факту это квартира Вадима, но мне проще думать, что я осталась у них двоих.) в Новый Год. Отец был сначала против, но каким-то волшебным образом Катерина уговорила его, и уже через пару часов он согласно кивнул, но строго приказал, чтобы не смела напиваться. Ему следовало бы знать, что один раз я уже напилась — закончилось оно так себе, — теперь уже пить совсем не хотелось. Даже если учитывать, что предмета моего нежелания там не будет.
День тогда прошел на удивление прекрасно: днем я любезно помогала Рине на кухне, а до этого за несколько дней мы убирались в квартире. Ближе к вечеру мы закончили с сервировкой стола и я начала собираться к Вадиму, собирая необходимые вещи. К родителям вот-вот тоже должны были придти гости — коллеги с работы. Мне не хотелось попадать в неловкую ситуацию и встречать этих людей на пороге, когда я буду убегать, поэтому я постаралась собраться как можно быстрее и уже через час я стояла в коридоре и прощалась с родителями.
— Помни, не напивайся, — сурово сказал папа, обнимая Катерину за талию, пока они провожали меня.
— Проведи хорошо время, — с сияющей улыбкой наказала Рина. И все-таки она замечательная женщина, кто бы не говорил, что все мачехи ужасные люди.
— Вы тоже оторвитесь, — я поочередно обняла их. — Я после двенадцати позвоню и поздравлю вас, — с этими словами я покинула квартиру и двинулась на вечеринку в честь нового года.
В этот раз народ тоже был, но было его раза в два меньше. Сим, кстати, тоже был. Впрочем, вечеринка прошла на отлично, после двенадцати я позвонила и поздравила родителей, а потом мы пошли на улицу и взрывали фейерверки. Один, кстати, чуть не спалил куртку Симу, который стоял слишком близко и чуть не получил заряд «позитива» прямо себе в грудь. Просто кто-то слишком криво установил ракету, и та полетела не по назначению. Слава богу, никто не пострадал, и врезалась она в сугроб, где потухла. Брак. После этого мы еще сидели где-то до четырех утра, когда меня уже знатно потянуло в сон, да еще и игривая шипучка служила катализатором моего скорейшего желания упасть на боковую. Лена уложила меня на диванчике, который оказался очень даже удобным, хотя вообще мне даже пол был бы прекрасным местом, лишь бы было одеяло. В ту ночь мне снилось что-то неприятное, и я проснулась достаточно рано, с учетом того, что уснула в четыре часа утра после очень яркого дня.
Хотелось сильно пить, поэтому я решила сходить на кухню, но чуть ли не взвизгнула, когда у самого дивана обнаружила Сима, который мирно посапывал. Бедный, он, наверное, замерз спать на полу. Сделать с этим я ничего не могла, потому что он был больше меня и затащить его на кровать я бы не смогла, поэтому я укрыла его своим одеялом и ушла пить на кухню. И вот когда пила — расплакалась. Отчего? Не знаю. Просто вдруг захотелось реветь. А потом прибежала Лена и мне стало еще хуже. Казалось, что меня с головой захлестнула какая-то истерика. Я то ли плакала, то ли смеялась. Объяснить смогла потом, когда приехала домой, где еще все спали. Правильно, нормальные люди первого января спят до вечера, а не встают в самую рань, как я.
У меня не было жуткого похмелья, зато было крайне мерзкое душевное состояние. С чем оно было связано? С Антоненко, конечно.
С нашего разговора прошло достаточно много времени (несколько дней). За это время я периодически задавалась многими вопросами, которые вызвал этот разговор.
Я догнала Антоненко на лестнице, которая вела в наш кабинет. Да, там были вещи и все в любом случае пошли бы туда. Не было сомнений, что прямо сейчас он направлялся именно туда, чтобы поскорее уйти.
— Антоненко, — окликнула его я, вставая на пару ступеней ниже, чем стоял он. На мой оклик парень обернулся не сразу, будто бы надеясь куда-то деться.