— Не, спасибо, — я улыбнулась ей, занимая очередь у кассы. В это время к нам как раз вернулся отец, который до этого встретил старого знакомого и очень быстро с ним разговорился, отправив нас вперед.
Сложив купленное в пакеты и скинув их в тележку, мы пошли дальше. Рине пришлось очень долго упрашивать меня сходить с ней по магазинам с одеждой, чтобы купить вещи себе и мне. Насчет нее я не имела ничего против, но сама я не имела желания вылезать из удобной куртки и переодеваться в другую одежду. Но этой невероятной дамочке все равно удалось меня уговорить, что в итоге кончилось двумя пакетами с новыми вещами и теплыми ботинками с мехом. Ботинки, к слову, как и новую блузку с джинсами, я надела на себя сразу.
Последним пунктом нашей прогулки стал салон красоты, в котором Катерина хотела подкрасить корни и подстричь кончики. Я упорно пыталась понять, что с ее волосами не так, ведь со стороны они мне казались идеальными, но так и не поняла. Катерине было виднее.
— Виолетта, может тебя тоже преобразить? Давай, не отнекивайся, — улыбнувшись сказала она, садясь в парикмахерское кресло.
— Ну, почему бы и нет, — настроение за сегодняшний день поднялось, поэтому я не видела смысла отказываться. Волосы мои уже действительно выглядели больными и им не помешали бы восстанавливающие процедуры.
Мне дали каталог с прическами и альбом с кусками волос, которые имели самые различные оттенки. Решив, что терять мне нечего, я решила сказала свои пожелания мастеру, расслабленно усевшись в кресле.
Через утомительно долгие два часа меня развернули к зеркалу, чтобы показать окончательный результат. Привычно длинные волосы — до уровня груди — стали короткими и еле достигали плеч в пышной укладке на правую сторону. Избито каштановый цвет сменился пепельно-черным, переходящим в нежно-пепельные концы. Первое мгновение было непривычно и я с интересом рассматривала преображение, а уже через пару минут мне показалось, что все так и должно было быть всегда. Эта стрижка и цвет мне очень шли.
— Ого, выглядишь стильно, — я повернула голову в сторону подошедшей Рины, которая с интересом рассматривала мою голову. Видимых изменений я в ней не заметила, но концы смотрелись пышнее.
— Спасибо, мне тоже нравится, — пришло время отрываться от стула.
Женщина расплатилась, а я еще раза два поблагодарила своего мастера, которая сотворила такую красоту и насоветовала мне множество полезной косметики для волос.
— Ну наконец-то вы… Виола, что с твоими волосами? — усталый вид папы сменился удивлением, отчего мы с Риной рассмеялись.
— Сереж, все нормально, Виола просто решила преобразиться, — моя спутница в этом нелегком деле обняла отца и поцеловала его в щеку. — Идемте уже, а то нас потеряют, — она улыбнулась и направилась в сторону выхода.
— Ну… В целом, выглядит неплохо, — он будто бы выдохнул и последовал за Риной, а я счастливо поспешила следом.
Дорогу до чужого дома я практически не заметила, с интересом рассматривая новый цвет своих волос, которые все еще были непривычно короткими для меня, привыкшей к длинным прядям.
Мы тормознули возле высоких ворот, за которыми лишь слегка виднелась крыша небольшого, но уютного коттеджа; увидела я его, когда мы въехали на участок, и отец припарковал машину, кажется, на специальной для этого парковке. Как предусмотрительно.
— А что это за люди? — поинтересовалась я, выпрыгивая следом за родителями из автомобиля.
— Если не вдаваться в подробности, то партнеры по общему делу, — судя по лицо отца, история знакомства была действительно длинная. Мы оба знали, такое не нравилось нам обоим: ему слишком долго рассказывать, а мне слишком утомительно слушать.
— Как-нибудь в другой раз расскажем, — Катерина взяла отца под руку, и они направились к входной двери, которую нам открыла немолодая женщина в светлых брюках и бирюзовой блузке. Возможно ей было около сорока двух; ее светлые волосы были опрятно закреплены крабиком сзади, золотые длинные серьги оттягивали мочки ушей, легкий макияж подчеркивал ее лицо и делал его менее состарившимся, но временные морщинки все равно были видны. Выглядела она, в общем, нормально для своего возраста. По крайней мере, отторжения у меня никакого не вызывала, тем более, что она очень открыто и приветливо улыбалась нам.
— А мы-то уже думали, что вы заблудились, — весело проговорила она, пропуская нас внутрь. Я небрежно и тихо поздоровалась, став разуваться в прихожей.
— Да мы вот решили немного освежиться прежде, чем к вам ехать, — ответила Рина, пока отец снимал с нее шубку.
— Куда тебе дальше то освежаться? Сережке много счастья будет, — она хохотнула, уходя чуть дальше от прихожей.
— У меня самые лучшие дамы, Ангелина, — папа снял и мою куртку тоже и я постаралась вернуть прежний объем своим волосам после теплой шапки.
— Ой, точно. Это твоя дочь? — Ангелина — как ее назвал отец — подошла ко мне, рассматривая, словно диковинную ягодку.
— Да, Виолетта, познакомься, это Ангелина…
— Просто Ангелина, — она не дала закончить ему представлять ее, перебив его на половине предложения, отчего он недовольно фыркнул. — А ты Виола, да? Красиво имя.
— Спасибо, — кивнула я, постаравшись улыбнуться. Попытаюсь сегодня не звать эту женщину совсем, потому что называть столь взрослого человека по имени было непривычно странно.
— Пойдемте уже за стол, чего мы тут стоим. Отец уже весь изворчался, что ему есть не даю, — с этими словами женщина повела нас по первому этажу в дальнюю дверь, за которой оказалось просторное помещение с длинным столом персон эдак на пятнадцать.
Во главе, дальше от нас, сидел мужчина лет шестидесяти с редкой темной шевелюрой, которую тронула седина; он был слегка полного телосложения, лицо его было слегка грубым, брови низкими, а глаза выглядели холодно и неодушевленно, возможно, из-за своего светло-серо-голубого цвета. Старик сидел на стуле в серой рубашке и брюках, которые я увидела, когда он поднялся встречать нас.
— Ну наконец-то, я то как черти провалились куда-то, — голос его был добродушным, в отличии от него вида, но имел легкую хрипотцу — может он курил?
Он пожал руку моему отцу, а затем обнялся с Катериной, разворачиваясь лицом ко мне. Вблизи его морщинки были более заметными, и лицо казалось еще более осунувшимся, будто бы за его жизнь ему много чего тяжелого пришлось пережить.
— Это Виола, дочь Сережи, — сказала Рина, присаживаясь за стол.
— Виола, приятно познакомиться, они вдвоем мне многое о тебе рассказывали. Я Алексей Николаевич. Ты присаживайся, — мужчина указал мне на место рядом с родителями, на которое я поспешила сесть.
— Взаимно, — тут же добавила я, вспомнив о правилах приличия.
— Мы кого-то ждем? — поинтересовался мой отец, будто бы прочитав мысли. Все, вроде, расселись за стол, а есть и пить так никто и не начал.
— Внук мой, там чего-то с ноутбуком случилось, а он, зараза, в работе мне нужен. Вот и попросил паренька, чтоб к месту был, — пояснил нас Алексей Николаевич, после чего глянул в сторону прохода. — О, а вот и он. Ну как там? Совсем все херово?
— В ремонт везти надо, накрылся аккумулятор, — я резко обернулась на знакомый голос и на ходу поймала собственную челюсть. В дверном проеме стоял никто иной, как Слава Антоненко своей собственной персоной.