— Да открой уже! — послышался голос незваного гостя еще громче. Я все же открыла дверь. И кто стоял на пороге? Слава! Он толкнул меня в сторону и прошел в коридор, запирая за собой дверь.
— Что ты тут делаешь?! — не выдержала я. Какого же хера он приперся?
— Мимо пробегал, дай думаю, к Лете забегу, — скотина! Хватит меня так называть! Достал!
— А нормально можно? Ты, между прочим, в моем доме! — констатировала я факт.
— Неприятности у меня, у тебя самый ближний дом, — он разулся и пошел на кухню. Вот так. Без моего разрешения. Наглый козел!
— Что за неприятности и откуда ты знаешь, где я живу? — пожалуй, последний вопрос волновал меня больше. Хотя и первый интересовал.
— Не твое дело, какие у меня неприятности. А так, я живу напротив, видел как ты после смены заходила, — как-то нарочито пояснил он. Сел за стол и глянул в окно. Ну, стол стоит прямо у окна, поэтому сделать это не составляет никакого труда.
— Ты понимаешь, что врываться к девушке это как минимум неуважительно без какой-либо причины. А во-вторых, я могу принять это за преследование, домогательство и еще нанесение телесных повреждений, — как-то совсем банально вспомнила я наше прошлое.
— Я похож на маньяка? — он посмотрел на меня своими пронзительными глазами, которые с самого детства заставляли все внутри сжиматься и кипеть.
— Да, — лучший вариант ответа. Тем более это правда. С моей точки зрения…
— Мне это сказала девка, которая сейчас стоит перед парнем чуть ли не раздетая, — сказал он и пробежался по моему телу взглядом. — А ты ничего так стала, не то что раньше. Страшненькая, вредная, растрепанная, наглая, толстая замухрышка, — его губы растянулись в противной усмешке.
— Не смей так откровенно разглядывать меня, и я была нормальной! Это ты всегда был идиотом, — возмутилась я, быстро хватая длинную кофту со стула и накидывая на себя.
— А еще ты всегда меня бесила своей скромностью. Ты не была такой как все, — он поднялся со стула. — Все девчонки, когда я был мелким хотели со мной дружить, общаться. Затем, когда подрос, встречаться, целоваться. Чуть позже и сейчас они все меня хотят, а ты по-прежнему кричишь, что ненавидишь. Или ты все же любишь меня и хочешь, чтобы я просто этого не знал? Ты меня дразнишь? — он сделал шаг ко мне навстречу, а я стояла как вкопанная, пытаясь обработать информацию.
— Нет, я тебя ненавижу. Почему я должна общаться с тобой? Вешаться тебе на шею и прочее? Ты в детстве меня по больницам отправлял, я всех врачей обошла, пока у меня были стычки с тобой! — информация дошла до моего мозга и теперь я начала реально кипеть от его слов.
— Ты сама вызывала это. Ты хотела моего внимания, — он приблизился, или просто мне казалось, что комната сжимается. — И я отправлял тебя не по всем врачам. Хочешь побывать еще и у гинеколога? — он оказался вплотную ко мне, я вжалась в плиту, дыхание перехватило, стало тяжело и жарко.
— Нет, — моя уверенность куда-то подевалась, появилась тревога.
— Я могу добиться, кого угодно, переспать с кем угодно, я могу все. Но ты, ты всегда была какой-то недоступной. Даже сейчас ты закрылась от мира. Почему ты такая? — его руки скользнули по моей талии, я вздрогнула, они никогда не касался меня так… Нежно.
— Что ты делаешь? — я уперлась руками в его грудь, хотя прекрасно понимаю, что он сильнее.
— То, что давно хотел. И, Лета, ты же не сопротивляешься. Твои руки на моей груди, ты даже не напрягаешь их, — его руки скользнули к моей пояснице, затем снова на талию и пошли вверх.
— Нет, — я вцепилась в его руки как можно сильнее.
— Почему? — он приблизился ко мне, и его горячее дыхание обожгло шею.
— Потому что не надо, — я чувствовала, как начинает сбиваться мое дыхание.
— Правда? — он взял мою руку и положил к себе на торс, своей второй рукой он добрался до моей правой ягодицы и сжал ее. Я выдохнула от удивления.
— Что ты… — я не успела договорить, как его губы накрыли мои, я была просто парализована. Он этим воспользовался и углубил поцелуй, вытворяя такое, что земля стала уходить из-под ног. Я инстинктивно ухватилась за его плечи.
Он отстранился, посмотрел мне в глаза. Я бы все отдала, чтобы не видеть этого взгляда.
— Стоило сказать пару лестных слов и все, Лета? Вся твоя настойчивость, стойкость и непоколебимость куда-то делись? А поцелуй, да у тебя ноги, как у пьяной подкашивались. Лета, ты шлюха, как и все, — он отошел от меня. И меня как ледяной водой окатило. Он играл, чтобы снова издеваться, чтобы снова заставить плакать, чтобы она снова была интересной игрушкой с кучей эмоций.
— Чего?! — в груди все сжалось и крик получился сдавленным и писклявым, голос дрожал и не слушался.
— Тяжело слышать правду? — он вскинул бровь и на его лице играла противная идиотская ухмылка!
Раздался громкий хлопок, я сама не ожидала, но я занесла руку и со всего размаху влепила ему пощечину. Его глаза распахнулись, но он смотрел куда-то в сторону и в пол. Затем он медленно повернул голову, и я увидела, как образуется красный след на половину щеки от моей ладони.
— Ты меня сейчас ударила? Ты влепила мне пощечину? Знаешь, я ошибся, ты навсегда останешься той же замухрышкой и будешь вечно сидеть в своем розовом мире соплей. Разуй глаза, это жизнь и нужно уметь вертеться, — он пошел в коридор.
Я слышала звук застегивающейся куртки, а затем хлопок дверью.
Горячие слезы пошли по щекам, мои пальцы лежали на моих губах. Он только что сорвал мой поцелуй. Я никогда не думала, что я отдам его такому… Такому идиоту, ублюдку! Такому, как Слава!
Я рванула в комнату, захлебываясь слезами. Я упала на кровать и не знаю сколько, но я ревела долго.
POV Слава.
Да, признаю, я довел ее, но я не ожидал, что она так легко дастся мне. Я играл с ней, думая, что она другая, что она стойкая, чистая и непоколебимая. А на самом деле она такая же шаболда, как и все. Просто стерва. Я думал она такая неприступная. А что бы было, если бы я продолжил. Мы бы переспали? Какое бы у нее было лицо, когда бы я это ей сказал потом? Она бы разревелась прямо передо мной, выгнала меня. Я бы полностью доломал ее.
Я зажег сигарету и вдохнул дым, который слегка успокоил мои возбужденные нервы. Я наблюдал за тем, как тот же дым вырывается на воздух, поднимаясь вверх и растворяясь.
Смотрю я на это небо и вспоминаю, как двенадцать лет назад я встретил девчонку с каштановыми волосами и волшебными глазами. Я тогда даже не узнал ее, а уже накричал и прогнал с площадки. После этого и начались наши с ней стычки. Я бил ее и мне нравилась ее реакция, она никогда не просила пощады, она держалась, иногда отвечала теми же ударами, а иногда молча терпела, а вслед бросала нелепое «я тебя ненавижу», а я в шутку привык отвечать ей «А я тебя сильнее». Но она изменилась, не могу отрицать, что она похорошела, оно так и есть. И характер тот же, но она не такая, какой была двенадцать лет назад. Хотя ее глаза до сих пор заставляются в них топиться.
— Что я несу? Какие глаза? О чем я думаю, твою мать, — я сделав последний затяг, пошел спешно дальше. Уже можно было возвращаться домой. Мои мысли меня бесили. Но нельзя отрицать: она хороша.
Но вот в чем вопрос: с меня ли все началось?..