— Носовые аппараты, пли!
Взрыв прогремел через семьдесят семь секунд. Над транспортом поднялся столб огня и пара. Лодка быстро погрузилась и увеличила скорость. Все же вражеские сторожевики сумели найти ее. Вокруг «К-52» загремели взрывы. Корабль сильно тряхнуло. Рос дифферент на нос, полетели по палубе все не закрепленные предметы.
Иван Васильевич боялся за подготовленные к зарядке в аппараты торпеды. Сдвинувшись с мест, они могли ударить по дифферентной цистерне и пробить ее. Тогда лодка окончательно потеряет остойчивость, может случиться катастрофа. Но этого не произошло. Рискуя быть придавленными, старшина команды торпедистов Василий Крестин и торпедист Александр Тарасенко намертво закрепили семиметровые двухтонные сигары.
Травкин мгновенно сориентировался, что делать: приказал дать воздух в носовую группу цистерн, чтобы облегчить нос лодки, и обоими двигателями работать «полный назад». Лодка выровнялась. Причина дифферента оказалась в том, что от близких взрывов глубинных бомб горизонтальные рули заклинило в положении на погружение. Рулевой-горизонтальщик Морозов стал управлять вручную.
Когда корабли охранения потеряли «катюшу», она всплыла на поверхность Балтики. Иван Васильевич поднялся на мостик и подставил ветру лицо. Прохладный влажный воздух бодрил, словно прибавил сил. Травкин направил командиру бригады телеграмму: «Потоплено пять кораблей противника. Торпедирован миноносец. Боезапас на исходе. Прошу указаний». Комбриг поздравил с победой и разрешил следовать в Хельсинки.
От экипажа капитан 3-го ранга всегда требовал при возвращении с моря проявлять особую бдительность, не думать, что прход окончен, хотя и ушли с позиции. В беседах с моряками командир не раз приводил примеры, когда корабли блестяще выполняли задания, люди возвращались в базу усталые, снижали внимание при несении вахт. До дома-то близко. А ближе оказывалось дно. Помня все это, моряки «катюши» не позволяли себе расслабляться и сумели предотвратить беду.
Утром 11 марта, когда «К-52» уже подходила к шхерам, глазастые сигнальщики вовремя и на значительном расстоянии обнаружили рубку подводной лодки. Травкин в тот же момент увеличил скорость и повернул на противника. Пенящиеся струи винтов торпед прошли вдоль бортов его корабля. Метко выстрелили фашистские подводники, но еще лучше сманеврировал наш командир.
В базе, будто по заказу, ласково, приветливо сияло солнце. Моряки «К-52» давно не видели его — всплывали ночью, днем находились под водой. Торжественно встречали на берегу победителей. Когда Травкин доложил новому комбригу Курникову о походе, Лев Андреевич слегка прищурил глаза, словно в них заглянуло не весеннее, мартовское, а летнее, июньское солнце, спросил:
— Не жалеете, что в прошлом году настояли на вашем переводе с «щуки»?
— Солдат место службы не выбирает. А вот с кем служить… Люди на обеих лодках отличные, настоящие советские. Что же теперь жалеть.
— Ну и прекрасно. Собирайтесь в Кронштадт. Там сейчас командующий флотом, вызывает вас.
Владимир Филиппович Трибуц дружески обнял Травкина, поздравил с победами, попросил подробнее рассказать об атаках. Командир «К-52» понимал, сколь дорого командующему время, знал и другое — его опыт будет принят на вооружение другими кораблями, поэтому довольно подробно рассказал о походе.
Адмирал Трибуц лишь изредка уточнял детали, спрашивал о боевых качествах нового корабля, о тактических приемах. Как понял Травкин, командующий был доволен беседой.
— Что помогало побеждать? — спросил он.
— Побеждали люди, их мастерство и выучка. И еще, может, это не для командующего флотом, но скажу. Мы были уверены, что останемся живы.
— Почему же не для комфлота? — улыбнулся Трибуц. — Кто в себя не поверил или испугался, наполовину бой проиграл. Моральный фактор это и по моей части.
Иван Васильевич промолчал, а Трибуц продолжил:
— Засчитываю вашему экипажу потопление четырех транспортов и одного боевого корабля. На рубке можете написать цифру пять. Весь экипаж наградим орденами. Будем завершать войну, — закончил беседу адмирал.
В послевоенные годы Владимир Филиппович Трибуц напишет в своих мемуарах «Балтийцы сражаются»: «С победой вернулась из боевого похода и подводная лодка «К-52»… Травкин «был большой мастер подводных атак. Любая его атака представляла тактический интерес, изобиловала множеством интересных деталей, по которым нетрудно представить себе творческий портрет ее автора. Так было и в данном случае».