– Почему же вы не сказали об этом? – спросил я.
Екатерина Алексеевна заговорщическим тоном, совсем тихо ответила:
– Вам можно. Мне нельзя, – и, не расшифровывая реплики, но весело сверкнув глазами, отошла к ожидавшей ее группе художников во главе с Белашовой, с которой, как я слышал, она дружила.
Марк Шагал
В 1969 году Общество драматических писателей Франции прислало приглашение Самуилу Иосифовичу Алешину и мне быть гостями Общества в течение одного месяца и иметь возможность посмотреть театры, музеи Парижа и даже других городов. Приглашение было приятной неожиданностью, а, как известно, приятные неожиданности радуют больше, нежели что-то ожидаемое.
Подобное со мной случалось. Взять хотя бы присуждение звания лауреата Государственной премии СССР за инсценировку романа А. Н. Гончарова «Обыкновенная история», которая была хорошо поставлена театром «Современник» в 1966 году, и за постановку которой режиссер Галина Волчек и актеры Олег Табаков и Михаил Козаков также были удостоены звания лауреатов. Надо прямо сказать, что если Волчек, Табаков и Козаков получили звание по праву, то я, инсценировщик, чувствовал себя в несколько неловком положении. И все же приятная неожиданность… Пусть странная, но приятная и забавная.
Так и приглашение Общества: почему я, а не, допустим, Арбузов или Штейн, Салынский или Володин? Все, как говорится, на равных. Но уж тут я никакой неловкости не чувствовал, а просто обрадовался. Вроде выиграл в лотерею.
Люблю путешествия! Конечно, хотелось бы поехать и с женой… И я спросил в иностранной комиссии Союза писателей, которая всегда оформляет подобные вояжи:
– Скажите, пожалуйста, а нельзя мне взять с собой жену?
– Можно. Но где же вы возьмете деньги на ее содержание?
– А сколько денег даст мне на руки Общество? – спросил я, как будто стоял в магазине и узнавал, почем чемодан или зонтик.
– Вам выдадут по одной тысяче франков на руки каждому. Питаться будете сами. Гостиницы, дорожные билеты внутри страны – за счет Общества.
– Ого! – воскликнул я. – Тысяча!
По тем временам это были порядочные деньги. Значит, авиабилеты туда и обратно для жены я беру за собственные деньги, а тысяча франков на двоих на еду – это же, грубо говоря, обожраться можно. В гостиницах номер дают всегда двойной, а если кровать одна, то такая широченная, что улягутся и вшестером.
– Но вам, может быть, захочется что-нибудь купить в Париже.
– Нет уж, лучше я возьму с собой жену.
И мы втроем вылетели во Францию.
Поездка была восхитительная! Хозяева старались показать все, что мы желали. А желали мы увидеть все. Кроме обычного Лувра, Галереи импрессионистов (ах, она помещается в знаменитом зале для игры в мяч, где когда-то, во времена Великой французской революции, заседал Конвент! Черт побери, как разыгрывается воображение, захватывает дух!), Музея нового изобразительного искусства, в котором я ходил тихо и вежливо, почти ничего не понимая (отнюдь не хочу сказать, что это делает мне честь), театров, соборов, Пантеона, площадей, улочек, Монмартра и, конечно же, Пляс Пигаль, где ты ходишь со страхом и возбуждением, мы с женой посетили два кладбища. Батиньоль. чтоб поклониться праху Шаляпина (кстати сказать, с трудом узнали, на каком кладбище он похоронен; и хорошо, что теперь прах его покоится на родине). Нашли могилу, прочли надпись на плите: «Здесь лежит Федор Шаляпин, гениальный сын земли русской» – и положили букетики незабудок и ромашек, решив, что именно такие цветы следовало купить для русского певца. Съездили и за город, в Сен-Женевьев-де-Буа, чтобы поклониться могиле другого знаменитого русского человека – Ивана Алексеевича Бунина. Нашли, поклонились скромному железному крестику, с печалью отметили некоторую запущенность могилы и удивились, что жестяной прямоугольник с именем его жены, умершей позднее, просто уголком воткнут в землю около креста.
Мы побывали в Марселе, Руане, Реймсе, Каннах, где-то еще и попали в Ниццу. Вот с этого городка мне и следовало бы начать свою маленькую заметку-роман. Да, да, в заметке пишешь обо всем мельком, но если бы кто знал, что совершается в голове пишущего! В это время столько мелькает перед взором, что, поверьте, заметка эта и роман. Калейдоскоп лиц, событий, даже приключений.
Так вот, Ницца… Стоп! Вернусь чуточку обратно. Еще в Париже в отделе культуры министерства иностранных дел меня спросили (Алешин в это время отсутствовал):
– С кем бы вы хотели повидаться?
Я назвал три имени: Мария Павловна Роллан, вдова великого писателя, с которой был знаком и раньше, Эжен Ионеско, автор известных пьес абсурда, и Марк Шагал.