- Нет, но...
- Я очень сильно обижусь, если не будешь слушаться, - я начала понемногу раздражаться.
- Черт, вот ведь упрямая, - проворчал Апрель. - Только... будь осторожна. И не советовал бы тебе приближаться к кварталу колдунов. Сама знаешь, чем это может быть чревато.
- Хорошо. Только не вздумай увязаться за мной, - я подмигнула ему, уходя. - Иначе придется тебя стреножить.
***
Идя по улице, я анализировала свой странный сон. Мне всегда удавалось на удивление хорошо запоминать сны. Но еще более впечатляющим было то, что некоторые из них иногда оказывались пророческими. Надеюсь, сегодняшнее ночное видение окажется таковым и Апрель скоро поправится. Да и от шикарного платьишка я бы тоже не отказалась, но это все потом... Я совсем недавно заметила за собой, что действительно излишне беспокоюсь за нового друга, часто думаю о нем. Куда он уходит? Где пропадает по вечерам? Что у него за неотложные дела такие?
Внезапно, ужасающая догадка заставила меня резко остановиться. Неужели... нет, бред. Не могла я в него влюбиться! Это совершенно абсурдно! Я же Лика - холодная, бездушная, грубая машина для ежедневного потребления алкоголя и сигарет! Ну не способны такие любить, хоть убей. К тому же, хоть мы и являемся копытными, но друг другу совсем не походим! Хотя... Существуют ведь межрасовые парочки. Взять тех же Иву и Ранги к примеру...
Я поспешно отбросила от себя эту глупую мысль. Не время о любовных делах рассусоливать. Необходимо первым делом найти лекарство для Апреля. Нет. Сначала стрельну, пожалуй, у кого-нибудь сигаретку. Черт, надо было взять штучку у рокера. Ищи теперь, свищи...
Курить хотелось зверски. От прохожих, к сожалению, ничего нельзя было добиться. Одни отнекивались, мол, не курят. Другие говорили, что нет или осталась только одна. Но я-то прекрасно знала - пиздят. Сама всегда так делала. Однако, ничего не попишешь. Придется терпеть.
И вот, когда я уже почти отчаялась, мне все-таки улыбнулась удача. Какая-то немолодая, невысокая, непривлекательная (одни сплошные "не") женщина-фавн в пышной цыганской юбке с воланами, в потрепанной шали с зеленым узором на худых плечах угостила-таки папироской. Я, благодарно кивнув, подкурила, после чего с наслаждением затянулась.
Тем временем кучерявая обладательница шали, не отходя, подозрительно косилась в мою сторону карими глазами. Она казалась смутно знакомой. Возможно, мы встречались раньше. Как выяснилось, это действительно было так.
- Лика? Не узнаешь? - наконец, спросила она после минуты молчания.
- Эм... - я внимательней присмотрелась к ее облику; черные с проседью, короткие волосы, махонькие рожки, которых было почти не видно из-под слишком кудрявой шевелюры, черная блуза с широкими рукавами, гремящие при каждом движении золотые украшения... Баба-попугай, одним словом. Естественно, она почти сразу всплыла в памяти. - Ренея?
- О, да, - она энергично закивала. - Само собой это я - старушка Рени! Давненько тебя не видела, Лика, свет очей моих! Как поживаешь, как твои дела? Недавно слышала о твоей ужасной трагедии - взрыв газа в собственном доме! Ах, как ужасно! - Она картинно всплеснула руками. - Столько копытных без жилья осталось, страшно подумать. Где ты сейчас живешь, кстати говоря? Почему ты не обратилась к старушке Рени? Мы бы обязательно нашли для тебя место...
Ренея - давняя подруга моей матери, жившая в соседнем доме. Истинная сумасбродка, охочая до одиноких мужичков, излишне шумная, запойная алкоголичка со склонностью к клиптомании. Не мудрено, что моя матушка - царствие ей какое-то там - души в ней не чаяла. Да и я тоже. Мы обе нашли в ней родную душу. После смерти маменьки она как сквозь землю провалилась. С тех пор много лет прошло. Не удивительно, что воспоминания о ней слегка подзабылись. Конечно, лишившись дома, я могла бы наведаться к ней, но постоянный кавардак, творившийся в ее тесной однушке, беспорядок, семеро детей, разборки, пьяные драки... Нет, спасибо. В полузаброшенном, огромном доме Апреля гораздо лучше. Тише, спокойней. Можно побыть наедине со своими мыслями. А ночевать в доме Ренеи все равно что ночевать на улице - не факт, что тебя не оберут до нитки и после не прирежут.
- Можешь не беспокоиться, - пришлось поспешно заверить знакомую, что ей не к чему волноваться обо мне. - Я сейчас живу у одного своего приятеля...
- Чем он занимается? - продолжала расспрашивать собеседница. - А как ты платишь ему за аренду? Он сдает комнату?
Мы, не спеша, шли по улице. На ходу я отвечала на односложные вопросы Ренеи да рассказывала о своей жизни. Потом настал черед соседки. О себе любимой она могла болтать без умолку. За полчаса с ней, пролетевшие в один миг, шабренка во всех подробностях поведала, кто из ее детей недавно развелся, а кто подхватил краснуху, кто из соседей влез в кредит, а кто попал за решетку. Так же она успела нажаловаться на свои седые волосы, на хозяина квартиры, превысившего плату за жилье, а так же на торговок, которые все время подсовывают гнилые овощи.
Слушая ее, я не забывала мимоходом расклеивать постеры. На самом деле мне нравилась их мрачноватая, не лишенная особого шарма тематика; посредине плаката с оголенным торсом и развевающимися от сильного ветра волосами стоял Апрель. В правой, высоко поднятой над головой руке, он держал алеющую, перевернутую звезду, отбрасывающую на землю гнетущий свет, который будто подавлял все живое. Взгляд закатившихся, лишенных зрачков глаз кентавра был устремлен вперед, его жестокая, победная улыбка давила на психику, заставляя поспешно отводить взгляд. Я никогда не могла смотреть на нее слишком долго - что-то чудовищное скрывалось за ней, что-то леденящее кровь, что-то пронзительное... Возможно, вызов, обращенный к самой смерти. Апрель не боялся костлявой и не скрывал этого. Если бы я не знала кентавра, то вряд ли вообще захотела бы иметь с ним дело, лишь взглянув на этот плакат. Поистине, в таком виде рокер мог напугать кого угодно. Слишком трудно было углядеть его настоящее лицо, его доброту, отвагу и понимание за свирепой маской зла.
У ног вокалиста расположились остальные участники группы: Ива, как всегда одетая в черное, с какой-то издевательской мольбой протягивала руки к пылающей звезде. Рядом с ней, с некой иронией во взгляде, сидел Ранги, держа в руках басуху в виде перевернутого креста. С другой стороны заляпанный кровью Квак с жестокостью разрывал на части трепещущую крыльями огромную муху. При ближайшей рассмотрении становилось ясно, что он держит в лапах либо человека, либо фею в костюме насекомого. Неподалеку от клавишника примостился Мортис, с сосредоточенным видом отбивающий ритм на черепах: среди них виднелись и среднего размера человеческие, и огромные, принадлежащие ограм или троллям, а так же сатирские. Последнее, мягко говоря, не радовало.
А над ними, по обе стороны от горящей неземным светом звезды пестрели готические буквы, складывающиеся в слова: "Мёртвый месяц". Ниже указывалась дата и место проведения концерта.
Наклеивая на стену очередной постер, я невольно залюбовалась им. Подошедшая ближе Ренея, осторожно заглянув мне через плечо, долгое время вглядывалась в рисунок. Сделав свои определенные выводы, она неодобрительно зацокала языком, после чего торопливо отвела взгляд:
- Это тот самый кентавр, у которого ты снимаешь комнату?
- Эм... - я немного виновато покосилась на нее. - Знаешь, на самом деле они хорошие. - Завидев недоверчивое выражение ее лица, прибавила: - Правда. Они на самом деле очень славные. У них просто стиль такой. Ты ведь знаешь, глупо судить других по внешнему виду.
Незаметно мы подошли к кварталу чародеев. Там, насколько я знала, находились самые лучшие аптеки города, в которых несомненно было то, что могло помочь Апрелю поскорей поправиться. О предостережении друга пришлось позабыть. Вместе с Ренеей я ловко перелезла через бетонный забор, а потом мы направились по узкой, петляющей зигзагами дорожке.