К тому же, что имел ввиду рогач под словом "меченная"? Это типо позывного? Бред какой-то. Вряд ли когда-нибудь узнаю, посему остается лишь догадываться.
Постепенно, за рассуждениями, шоковое состояние слегка ослабло и я смогла пошевелиться. Что ж, пока мои ноги могут служить мне, я всегда способна свалить.
Перевернувшись на спину я, напрягая пресс, медленно, с усилием села. Затем, поерзав задницей к каменному краю с трудом встала. На напряженных, слабых ногах подошла к стене. Вновь огляделась. Ох, лучше было бы закрыть глаза, такого видеть совсем не хотелось.
Стены были густо, от души заляпаны красным желе, которое трудно было различить издалека, да в полутьме. Я изо всех сил пыталась представить, что это именно желе, не важно, клубничное или вишневое - все, что угодно, лишь бы не блевануть прямо на пол. Вот зачем сектант брызгал раствором на стены - чтобы перебить тошнотворный, атакующий ноздри запах крови. Теперь понятно, почему не удалось почуять его сразу же. У подножия жертвенника неровной грудой были навалены рога разных видов, форм и размеров: от обыкновенных типа "приска" до спиралевидных "маркура"*. Вне всяких сомнений, кому они могли принадлежать. Значит, вот чем ведьмаки тут занимаются - коллекционируют сатирские рожки! А отработанный материал куда? Однозначно на мясо! Странно, что такой подпорченный экземпляр как я пришелся мясникам по вкусу. Надо сматываться, сматываться, сматываться!
Но из-за увиденного на меня вновь нахлынула знакомая волна страха. Ноги подкосились и я с грохотом сверзилась на пол, больно ударившись лбом о испещренную трещинами поверхность жертвенника.
Наверняка такой шум услышал весь дом. Сейчас сюда сбегутся язычники, после чего свершат свой кошмарный, несправедливый суд.
Действительно, за дверью раздались шаги. Опять двое. По ту сторону донесся скрежет открываемого засова.
Не в силах зажмурить глаза, я, не моргая, уставилась на вошедших. Точнее, вошедшего. Завалившееся за алтарь, мое обездвиженное тело оставалось скрытым для глаз прибывшего на шум язычника. Однако моя выглядывающая из-за угла голова позволяла, пусть смутно, но все-таки разглядеть нового колдуна. Вид его очень сильно не понравился; верхняя часть мага оказалась хорошо скрыта черной накидкой, лица невозможно было разглядеть за глубоким капюшоном. Нижняя часть тела была видна на показ. Его покрытые темной, короткой шерстью ноги застыли на месте. Колдун пытался в полутьме отыскать жертву глазами, толком не зная, куда идти. Нижняя часть тела поразила до глубины души. Неужели он тоже сатир? Оное совершенно ломало любое понятие о логике. Свой своих же! Быть того не может! Но когда неизвестный, в раздумье немного постояв на месте, двинулся на пару шагов ближе к жертвеннику, я поняла, как жестоко ошибалась. Это был вовсе не сатир, а кентавр! Степенно и величаво ступая по пыльному, покрытому коркой грязи полу, он внимательно осматривался по сторонам, ища главную героиню сегодняшнего спектакля. Его темная, почти невидимая среди теней комнаты фигура внушала ужас и трепет. Меня безостановочно бил мандраж. Я готова была отдать все, лишь бы как можно дольше оставаться незамеченной. Если он найдет меня, мои дни с той секунды будут сочтены. Не нужно слыть гением, чтобы понять - он и есть Темный Жрец.
Смерть надвигалась неотвратимо быстро. Полы его длинного балахона слегка колыхались, подхватываемые ворвавшимся в комнатку сквозняком. Огромные черные копыта били по полу, напоминая гул барабанов. Покачивая длинным, волнистым хвостом, он словно отсчитывал последние секунды моей жизни.
Неожиданно в руке кентавра блеснул клинок каскары. Поудобнее перехватив меч, он занес руку над головой, готовый одним движением обрубить ту хлипкую нить, связывавшую меня с этим бренным миром.
Я наконец смогла найти в себе силы закрыть глаза, дабы не видеть, что произойдет дальше.
- Оу, единорожка, а я тебя повсюду ищу, - я ощутила, как острое лезвие рассекает путы, даруя долгожданную свободу действий. - Вставай, а то жопу застудишь.
Это не сон? Или, может, галлюцинации? Вдруг, они накачали меня наркотиками, боясь, что я сумею сбежать? На все сто уверена, это происходит не взаправду...
- Черт, ты с этой херней на лице похожа на репера, который в солярии пересидел! - комнату оживил дерзкий, заливистый смех. Такой родной, такой знакомый. Нет, это действительно он!
- Апрель? - я слегка приоткрыла один глаз, боясь, что голос друга просто обман, видение, призрак, который в любую секунду растает, будто мираж. - Это правда ты?
- Да-да, собственной персоной, - ворчливо подтвердил рокер, помогая подняться. - Хорош уже с полом бодаться. У нас не так много времени, чтобы лежать тут и изображать из себя половички...
- Ты пришел... Ты пришел за мной, Апрель, - я устало прильнула к нему, счастливо закрыв глаза. Плевать, что кентавр подумает, главное - теперь все страхи позади. Почти. Осталось только сбежать, но прежде стоит задать этому пострелу пару наводящих вопросов: - Ты - Темный Жрец?
- Неподходящее время ты выбрала, чтобы допросы устраивать, - он с неодобрением покачал головой, однако, почуяв, что я так просто не отступлю, решил сдаться: - Каюсь, каюсь...
- Какого хрена, Апрель?! - я резво отскочила от него. Былая прыть вернулась как ни в чем не бывало. - Поверить не могу...
- Ну да, ты все правильно поняла, - кентавр нетерпеливо повел плечами. - Я у колдунов вроде тамады или ведущего... Но они обычно называют меня Темным Жрецом...
- Так вот что это за подработки, о которых Ранги говорил! - ну и маху ты дал, дружище. Хоть за голову хватайся. - Днем, значит, спокойный-прилежный добряк и друг, который, как все, ходит на рынок за продуктами да цепляет молоденьких дур в подворотнях, а ночью сатанист, сектант и язычник, который этих самых дур в расход пускает! Да ты настоящий демон!
- Слушай, скажу честно, с самого начала я действительно выбрал тебя на роль жертвы. Просто ты была первой, кто мне попался на глаза, - увидев мой полный негодования взгляд, он поспешил добавить: - Но все не так, как ты думаешь, я скорее сам себя в жертву принесу....
- Почему я должна тебе верить? - мы принялись ходить вокруг жертвенника. Сняв капюшон и убрав меч, Апрель пытался показать, что имеет самые добрые намерения. Но подходить к нему не хотелось.
- Зачем тебя развязывать тогда? - предложил Апрель вполне логичный довод. Но меня это устраивало не до конца.
- Сколько сатиров ты принес в жертву? - пришлось сдерживаться, чтобы не закричать. Кто мог знать, что на самом деле то исчадие ада на плакате, виденное мной тысячу раз, являлось его истинной сущностью, а все остальное было лишь притворством? Сложенные в кучу рога на полу доказывали оное. Как можно так ошибаться в окружающих? - Сколько невинных душ ты погубил? Сколько жизней оборвал? Ты, дьявол, мать твою! Не приближайся!
Мы застыли на месте по обе стороны от алтаря. Взгляды наши пересеклись. Мой - потрясенный, неверящий, но озлобленный и его - искренний, открытый, но твердый.
- Я никого не убивал. Это муляжи, купленные на барахолке по дешевке, - он указал на груду рогов, не отличимых от натуральных. - Жертв отпускаю через черный выход, по которому ты отсюда уйдешь. Жертвы - это что-то вроде рекламного хода, только ведьмаки об этом не знают. Эти колдуны... Они реально психи. Кто-то должен спасать от них невинные души. Я едва не пошел их дорогой. Но вовремя спохватился. Все благодаря тебе, - увидев, что взгляд подруги немного смягчился, он продолжал уже более уверенно: - Я отказываюсь быть чудовищем, каковым меня рисуют другие в своих фантазиях. Я прошу прощения за то, что сотворил и хочу все исправить...
- Твои извинения, как подорожник на сломанную руку. Мало помогают... - на самом деле, он не хотел просто помочь бедному, лишенному дома сатиру. Он хотел использовать подвернувшуюся возможность для очередного рекламного хода. Хитростью заманил в квартал колдунов... Но... при этом он сам же обманывал сектантов, спасая от них несчастных жертв... От первой мысли становилось только хуже, но вторая заставляла прощать.