Она нежно взглянула на огромный опал. Наверняка многие мужья хотели бы, чтобы о них так вспоминали.
– А когда он умер, оставив мне целое состояние, сам Бог велел мне воспользоваться им. Я и дальше вела дела так, как мы делали, когда жили вместе, то есть участвовала в распродажах и аукционах в солидных домах, старалась покупать только хорошие вещи, иногда удавалось купить довольно дешево, и, конечно, было здорово, если вещи принадлежали какому-нибудь известному человеку, какой-нибудь знаменитости… – Она рывком переключила скорость и обогнала маленький фургончик. – А теперь все вещи сгорели дотла, и вся память об Арчи и о местах, где мы были вместе, улетучилась, и, признаюсь вам, дорогой, я просто схожу с ума…
– В самом деле, ужасно для вас.
– Конечно, дорогой, ужасно.
У меня вдруг мелькнула мысль, что уже второй раз за последние две недели я выступаю в роли утешителя.
Мы остановились. Среди небольших особнячков ее дом, вероятно, был самым роскошным. Но сейчас от него остались только обгоревшие стены, определявшие его конфигурацию, черная куча головешек и массивная кирпичная труба посредине. «Ирония судьбы, – мелькнула мысль, – что источник огня пережил сам огонь». Руины были явно «картиногеничны», если можно так выразиться.
– Вот мы и приехали, дорогой. Ну, что вы думаете по этому поводу?
– Очень жарко здесь было!
– Но на пожарах всегда жарко, дорогой. И разумеется, в дереве здесь не было недостатка. В свое время на приморские домики шло только дерево.
Еще находясь в ее светло-голубом «ягуаре», я ощутил запах гари.
– И давно? – спросил я.
– В конце недели, дорогой. В воскресенье.
Пока мы молча осматривали пожарище, из-за трубы появился мужчина. Он шагал медленно, сосредоточенно глядя себе под ноги и время от времени нагибаясь, чтобы порыться в пепелище.
Мейзи, несмотря на комплекцию, оказалась достаточно проворна.
– Эй! – крикнула она, выскакивая из машины. – Что вы тут делаете?
Мужчина изумленно выпрямился. «Ему где-то под сорок», – прикинул я. В дождевике и шляпе, с вислыми усами. Он вежливо приподнял шляпу:
– Страховой агент, мадам!
– Я думала, вы приедете в понедельник.
– Так уж случилось, что я оказался в ваших краях. Я решил, что не следует откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.
– Я тоже так думаю, – сказала Мейзи. – И надеюсь, вы не будете тянуть с выплатой, хотя я предпочла бы получить свои ценности вместо любой суммы, денег у меня и так хватает.
Мужчина, разумеется, еще не был знаком с ее манерой высказывать свои мысли.
– Э-э-э… О, да-да… Я понимаю!
– Вы выяснили, с чего все началось? – продолжала она наседать.
– Нет, мадам.
– А вообще нашли что-нибудь?
– Нет, мадам.
– А когда я смогу начать расчистку?
– В любое время, мадам.
Он осторожно двигался к нам, выбирая дорогу среди почерневших обломков. Тяжелый взгляд и массивный подбородок делали его похожим на следователя.
– Как ваша фамилия? – спросила Мейзи.
– Грин, мадам. – Он помолчал и добавил: – Через «и» долгое, мадам.
– Ну ладно, мистер Грин через «и» долгое, – сказала Мейзи доброжелательно. – Я очень просила бы вас засвидетельствовать мне все, как положено, на бумаге.
Он вежливо склонил голову.
– Как только доложу своему начальству.
Мейзи согласилась. Грин приподнял шляпу, попрощался и направился к белому «форду», стоявшему у обочины. Мейзи просияла.
– Теперь все в порядке, – сказала она, удовлетворенно наблюдая за ним. – Итак, сколько вы хотите за картину?
– Две сотни плюс расходы в местной гостинице за две ночевки.
– Чересчур, дорогой. Одна сотня и две ночевки, и то при условии, что картина мне понравится, в противном случае я вообще ничего не плачу.
– Что наработаешь, то и получишь?
Ее ярко накрашенный рот растянулся в усмешке. – Вы меня правильно поняли, дорогой.
Мы сошлись на полутораста, если картина ей понравится, и на пятидесяти фунтах, если нет.
Работу нужно было начинать в понедельник, если не помешает дождь.
Глава 4
Понедельник выдался солнечный и по-летнему теплый. До Уортинга я доехал поездом, а оттуда продолжил путь на такси и, вызвав большой интерес у соседей, поставил мольберт на том месте, где раньше были центральные ворота. Пожарные сняли их с петель и положили на газон. На одной стороне виднелась фамильная табличка с надписью: «Островок сокровищ».
Бедный Арчи… Бедная Мейзи…