– Вы только взгляните на него! – сделал он жест в моем направлении. – Настоящий биржевой маклер. Костюм, галстук, кожаные туфли. Если он не побережется, то наверняка очутится в Королевской академии!
– А разве это не почетно? – простодушно удивилась Сара.
– Процесс избрания академиков непредсказуем, – отозвался Джик, радостно сопя. – Художников с безукоризненными манерами выбирают после тридцати. Посредственные манеры приведут к выборам после сорока, не умеющих вести себя навряд ли изберут раньше пятидесяти. Гениев же, которые чихают на такие выборы, промаринуют до самой смерти.
– Вероятно, Тодда ты относишь к первой категории, а себя – к гениям? – спросила она.
– Естественно.
– Такое можно понять, – поддержал я. – Молодых мастеров не бывает. Они все старые.
– Ну вас! – сказала Сара. – Едем на скачки!
Мы отправились, но ехали медленно, так как улица была забита.
Стоянка возле ипподрома, куда мы наконец добрались, была похожа на гигантскую площадку для пикника, где между машинами расположились на роскошно сервированный обед сотни семей. Столы, стулья, скатерти, фарфор, серебро и хрусталь. Тенты от солнца готовы смело дать отпор грозным дождевым тучам в небе. Веселый гомон и суета, и надо всем парит транспарант: «Вот это была жизнь!»
К некоторому моему удивлению, Джик и Сара тоже приехали подготовленными. Из багажника своей нанятой на время скачек машины они достали стол, стулья, напитки и еду, после чего пояснили, что все не так сложно, просто нужно знать, где что заказывать.
– У меня есть дядя, – сказала Сара, – который у нас на Западе получил прозвище «Бар-молния». От момента торможения до наливания первой рюмки у него проходит ровно десять секунд.
«Она и вправду старается, – подумал я. – Не просто приспосабливается, но действительно хочет все поправить. А если и делает над собой усилие, то так, чтобы это не было заметно».
На ней было оливкового цвета летнее пальто, в тон к нему шляпа с широкими полями, которую она придерживала, чтобы ее не снесло ветром. Новая Сара, красивая, более непринужденная и не такая трусливая.
– Шампанское! – откупорил Джик бутылку. – Бифштексы и пироги с устрицами.
– И как только я потом смогу вернуться к какао с черствыми тостами? – спросил я.
– По крайней мере, обзаведешься телом, чтобы можно было худеть. Мы расправились с закусками, спрятали остатки в багажник и с чувством, будто принимаем участие в массовом религиозном обряде, вместе с толпой проследовали в святая святых – на трибуны.
– Во вторник будет еще хуже, – заявила Сара, уже несколько раз видевшая подобные празднества. – День Мельбурнского кубка – всенародное гулянье. В городе три миллиона жителей, и половина из них мечтает попасть сюда. – Она старалась перекричать гул толпы.
– По-моему, они сошли с ума, не лучше ли остаться дома и посмотреть состязание по телику, – заметил я, с трудом переводя дыхание после того, как шедший рядом мужчина, открывая на ходу банку с пивом, очень чувствительно ударил меня локтем по почкам.
– В Мельбурне трансляции по телевидению не будет, только по радио.
– Неужели? А почему?
– Потому что устроители хотят, чтобы пришло как можно больше зрителей. Трансляция идет на остальную Австралию.
– С гольфом и крикетом то же самое, – грустно сказал Джик. – И нельзя даже по-человечески сделать ставку.
Мы прошли по узкому проходу, а потом по унаследованным нами билетам – через другие ворота в спокойные воды зеленой прямоугольной площадки для членов клуба.
«Как у нас в День дерби, – подумал я. – Точно такая же победа воли над погодой. Горящие глаза и раскрасневшиеся лица под серым небом. Непромокаемые плащи на нарядных платьях, зонтики над цилиндрами». Когда я рисовал болельщиков на скачках в дождь – а мне случалось делать и такое, – они, рассматривая картину, откровенно хохотали. Зрители на ипподроме, конечно, понимали, что плохая погода не может лишить их удовольствия, и они могли бы заиграть на трубе и в бурю… «Тоже интересно, – размышлял я. – Почему я никогда не нарисовал болельщика, играющего в бурю на трубе? Это было бы символично даже для Джика!»
Тем временем мои друзья вступили в спор относительно первого заезда. Как выяснилось, у Сары в области скачек стаж был не меньше, чем у мужа, и она не соглашалась:
– На той неделе в Рендвике трек был разбит, но и здесь после дождя очень нетвердое покрытие, а Бен Ган любит вырываться вперед…