1.
- Так, спокойно, дыши. Просто открой эту чертову дверь, войди и возьми медиатор, Мейс, - и так я уже почти десять минут пытаюсь уговорить себя зайти в гримерку и стащить несчастный кусок пластика. Ну, как несчастный? Он-то как раз и счастливый, ведь красть я собралась не просто медиатор, а ЕГО медиатор. Самого очаровательного, красивого и сексуального мужчины Англии, солиста, а по совместительству еще и гитариста, группы «BloodNightAngels», чей голос заставляет коленки дрожать от восторга, медноволосого дьявола – Рэймонда Краузе.
- Либо сейчас, либо никогда, - закусив губу, все же сжимаю дрожащими пальцами дверную ручку и проворачиваю ее, молясь всем богам, какие есть на свете, чтобы меня не заметила охрана.
Как я докатилась до мелкой кражи у известного рок-музыканта? Да все очень просто! На недавней вечеринке в честь дня рождения королевы нашего класса мне «посчастливилось» сыграть с ней в «правду или действие». И на мое гордое «действие!» она загадала, к великому несчастью, именно это: стащить вещь любимого мужчины. В довершение апогея сей глупости, мое заявление засняли на камеру несколько человек. Чудесно. И все бы ничего, но в случае отказа, мне предстояло ходить в майке надписью «ТРЕПЛО» во всю спину до конца учебного года. Ах, ну и запись моего «признания» украсила бы школьную страницу в интернете…
Дверь, к моему разочарованию, оказалась незапертой. Шмыгнув в гримерку, я поняла, что медиатором вряд ли ограничусь. Нет, я не клептоман, но по комнате в художественном беспорядке валялся весь скарб моей любимой группы: от очков барабанщика Кевина Хейла до именного гитарного чехла Адама Блума. Руки теперь дрожали уже от возбуждения. Так, соберись, Мейси, ты пришла за медиатором. Ага, а вот и вещи Рэя. Боже, какой же у него парфюм?! По телу прокатилась сладкая дрожь от одного только запаха, представляю, как девчонки тают рядом с ним самим, когда фоткаются…
Маленький треугольничек нашелся в обществе своих собратьев в небольшой неприметной коробочке на краю стола, там же, где и лежал телефон кумира. Эх, взять бы номер. Нет. Так нельзя. Медиатор он не заметит, а вот в телефоне я могу что-нибудь испортить или, еще чего хуже, уронить от волнения. Только медиатор!
Когда дело было сделано, я на ватных ногах дошла до двери, и тут меня ждал главный сюрприз – она была заперта.
- Че-е-ерт! – выдохнула я, чувствуя, как в груди зарождается паника, а глаза округляются до предела. Пару раз дернув ручку, поняла, что, если начну орать, то меня скрутит охрана, сдаст полиции, а оттуда и в тюрьму. Все. Плакал университет. Не станет Мейси Литтлман экономистом.
Я прислонилась спиной к безучастной двери, которая отделяла меня от вожделенной свободы, и сползла по ней на пол, еле сдерживая слезы обиды. На кой черт я вообще согласилась на это?! Могла бы сейчас, как и все, быть в зале, слушать, как Краузе вводит толпу в транс своим глубоким и бархатистым голосом с небольшой хрипотцой, как Софи перебирает струны бас-гитары, стоя на одном из динамиков, а обнаженный по пояс Хейл выбивает из барабанной установки четкий ритм. Нет, понесло мою задницу на эти приключения?!
Вдруг из-за двери послышались приближающиеся шаги. Интуиция раскаленной иглой кольнула, что идут сюда, именно в эту гримерку, а потому я как ужаленная подорвалась с места, прячась в стойке с одеждой, которая явно не принадлежала кому-то из «ангелов». Видимо, от предыдущих выступающих осталось и не успели убрать.
Дверь в комнату распахнулась, как и мой бестолковый рот, ляпнувший то, из-за чего я здесь. На пороге стоял ОН. Рэймонд был хмур и сосредоточен. Какого черта ему здесь делать, если до конца концерта еще почти час?! Мужчина что-то буркнул себе под нос и решительно шагнул за порог, заставляя сердце биться в районе горла. Черт тебя раздери, Мейси, твой кумир стоит в паре десятков сантиметров от тебя, только руку протяни…
Краузе напряженно что-то искал в коробочке медиаторов, что заставляло его хмурить проколотые пирсингом брови и закусывать нижнюю губу.
- Твою мать, да где же он? – у него даже ругаться получалось чертовски красиво. Внезапно музыкант рухнул на колени, высматривая что-то под столом. О, нет…
Сердце резко ухнуло в пятки, утягивая с собой и все мое самообладание. Если Рэй повернет голову сюда – мне конец.
- Так и знал, - радостно выдал мужчина, протягивая татуированную руку под стол и нашаривая там то, что он так упорно искал. Ну же, родной, иди на сцену, тебя там уже заждались! Я уже чуть не приплясывала от нетерпения, когда же уже эта прекрасная задница в потертых джинсах и черной майке соизволит вернуться в зал. Главное – успеть придержать за ним дверь.
Волнение дало о себе знать в самый неподходящий момент, а именно – горло начало зверски ссадить, словно я хватанула песка. Рефлекторно прочистив его, я поняла, что выдала себя с потрохами. Уже почти подошедший к двери Краузе резко замер, а затем медленно обернулся, сверля глазами стойку с костюмами. Украшенные стальными колечками губы сомкнулись в тонкую линию, одна бровь приподнята, а изящные пальцы сжались в кулаки. Резкий выпад, и тряпки разъехались в стороны, а я с коротким визгом рухнула прямо под ноги мужчины, утыкаясь носом в потрепанные кеды.
- Значит, не показалось, - присвистнул кумир, рывком ставя меня на ноги. Нет, я, конечно, знала, что Рэймонд довольно высокий, но сейчас он мне казался просто огромным, а я была маленькой мышкой, которую вот-вот раздавят, - ну, привет.
- П-п…
На мои тщетные попытки выдавить из себя хоть что-то, мужчина ответил заинтересованным взглядом и саркастической ухмылочкой на красивом лице.
- Ну и зачем ты сюда залезла, крошка? – пальцы музыканта продолжали сжимать мой локоть, не сильно, вроде бы, но довольно властно.
- П-пустите, пожалуйста, - пискнула я, едва снова не плача от стыда, попутно краснея, как помидор.
- А мама учила тебя, что красть – не хорошо, м? Крошка?- мужчина сощурил серо-карие глаза, продолжая буравить меня взглядом. Да там этих медиаторов почти полторы сотни, как он узнал?
- Малыш, я помню каждую струну в своей гитаре, а уж этих парней, - он кивнул в сторону стола, - всех знаю в лицо. Так что давай, возвращай по-хорошему.
Поджилки тряслись так, что, кажется, вместе со мной сейчас задрожит и комната. Я еще сильнее стиснула в кулачке заветный кусочек пластмассы.
- Милая, мне нужно вернуться на сцену до того, как ребят разорвут твои подружки, так что не дури, и просто отдай мне плектр, - он начинал злиться, потому что во взгляде начинал отчетливо читаться гнев, - Мышонок…
Я опустила глаза в пол и застенчиво протянула дрожащую руку с медиатором. Когда моей ладони бережно коснулись горячие пальцы, то невольно вздрогнула, отмечая, что была бы не прочь стать его гитарой, потому что руки у него были такие…
- Умничка,- мурлыкнул мужчина, - но ты же не думаешь, что я тебя просто так отпущу?
ЧТО?!
Рэймонд задумчиво крутил в пальцах возвращенную собственность и не сводил с меня потемневших глаз. Вот черт, я встряла…
Медленным шагом он приближался ко мне, пока я спиной отступала, но недолго музыка играла. Дверь встретила меня как родную, то есть глухим равнодушием и запертым замком.
- И что же мне с тобой делать, мышонок? – Рэй приподнял рыжую бровь и коварно улыбнулся, опираясь рукой о дверь и нависая надо мной. – Может, отшлепать? Или вызвать охрану, чтоб больше неповадно было?
О, нет… Еще одно его слово, и я просто упаду в обморок.
- Хотя нет, придумал, - коварная улыбка стала еще шире. Он резко наклонился, чуть приподнимая мне голову за подбородок согнутым пальцем, а затем коснулся моих губ своими. Я от испуга округлила глаза и вытаращилась на наблюдающего за мной мужчину, который теперь едва уловимо касался кончиком языка моей нижней губы. Краузе чуть надавил на подбородок пальцем, заставляя рот приоткрыться и углубляя поцелуй. Матерь божья, да у него пирсинг еще и во рту?!
Внутри все настолько тряслось от страха, что по щеке невольно прокатилась слеза, а музыкант продолжал меня целовать, нежно лаская губы стальным шариком в языке, чуть посасывая нижнюю губу. Наконец он оттянул ее зубами и отпустил, дьявольски ухмыляясь и глядя на меня сверху вниз. В ту же секунду замок в двери щелкнул, выпуская меня наружу.
Я не видела, как Рэймонд провожает меня оценивающим взглядом, как, покачав рыжей вихрастой головой, выходит из гримерки и идет на сцену. Ничего. Я просто неслась во весь опор вон из здания, чтобы скорее спрятаться дома в комнате и не выходить оттуда до конца своих дней.