- Прости, я не хотел тебя обидеть! Просто, ты такая маленькая и милая… В смысле миленькая… То есть я… Черт, — Краузе уронил голову на сложенные перед собой руки и спрятал в них лицо, но горящие уши почти сровнялись по цвету с его волосами.
Минуточку. Это что сейчас было?
- Позорище, — пробурчал музыкант, не поднимая головы. Я же не могла поверить в то, как человек, заводящий толпу одним своим голосом и улыбающийся на каждой фотографии с фанаткой, краснел от неловкого и случайного признания.
Он считает меня милой. Божечки… Хотелось прыгать и вопить от счастья. И бегать по потолку. И вообще!
Стоп. Мейс, включай голову, он просто назвал тебя милой. Не позвал замуж или покорять Вселенную, просто он считает тебя милой! У-у-у-у…
Пока я вела внутренний монолог и пыталась успокоить свою фанатскую Мейс, которая рвалась повиснуть у Рэя на шее и тискать его как щенка, мужчина украдкой, если не сказать шкодливо, подглядывал за мной сквозь медную челку. Выйдя из астрала, я поймала его почти за руку, встретившись глазами. Вместо того чтобы отвести взгляд, музыкант выпрямился в кресле не разрывая зрительного контакта. Привычка что ли у него такая?
- Так зачем тебе был нужен мой плектр, Мышонок?
- Как трофей, — покраснела я и, пытаясь хоть как-то отгородиться от будоражащего кровь взгляда, сделала большой глоток кофе, — и я не Мышонок.
- Трофей?
- Да, я поспорила с той девчонкой, что цеплялась сегодня ко мне, что достану… Его, — не говорить же, что должна была принести вещь любимого мужчины?
- А взамен?
- Взамен?
- Спор всегда подразумевает сделку: ты делаешь одно, а она взамен что-то другое. Так на что был уговор?
- Все, Мейс, приехали. Что-то мне подсказывает, что просто так он с этой темы не слезет.
- Ни на что, — я пожала плечами и пригубила из стакана. Краузе подозрительно сощурился и откинулся на спинку кресла, барабаня пальцами по столу. Не верит. Черт.
Рэй лениво повернул голову в сторону окна, вглядываясь в снующих по улице людей, продолжая выстукивать ритм подушечками пальцев, а другой как бы невзначай потер шею, задевая ладонью шнурок, на котором, как оказалось, висел стальной медиатор.
Видимо в этот момент глаза настолько ярко сверкнули алчностью, что он, даже не глядя, это заметил.
- Расскажешь, на что спорили, и подвеска твоя, — не отрываясь от созерцания улицы, выдал Рэймонд.
Я ж говорила…
Глубоко вздохнув, чтоб собраться с мыслями, я выдала ему все, с самого начала и до сегодняшнего дня. Музыкант слушал внимательно, ни разу не перебив, мрачнея с каждым моим словом.
- И теперь на моем шкафчике красуется неоттирающаяся надпись. Не знаю, где Кристина достала этот баллончик, но буквы просвечивают даже через несколько слоев краски, — салфетка в моих руках давно превратилась в скомканный маленький шарик, но я все продолжала катать ее меж пальцев. Внезапно ладони коснулись мужские пальцы, легонько их сжимая.
- А ты молодец, — Рэй тепло улыбнулся, подмигивая, — другая бы на твоем месте уже давно расклеилась и сломалась под таким прессингом.
- Спасибо, — на душе стало так тепло и легко, будто не о МакГрегор вспоминала, а о чем-нибудь хорошем. Но главное, что мужчина продолжал сжимать мою руку, оглаживая ее большим пальцем.
- Меня в школе тоже дразнили, — усмехнулся своим воспоминаниям музыкант, — Я был длинным, худым и рыжим, что еще нужно для травли? Ах, да, брэкеты! Хорошо хоть природа не обделила зрением — был бы очкариком, совсем бы заклевали.
- Парень Эмми раньше носил очки, пока врач не разрешил линзы, — попыталась себе представить Рэя в юности, но, почему-то, так и не смогла.