Сейчас Владимир Павлович больше напоминает учителя, старающегося вдолбить школярам трудный урок.
— Тезис первый, — монотонно читает он. — Единым хозяйственным планом называется совокупность... — Тезис второй. Осуществление единого хозяйственного плана становится возможным только после свержения капитализма... Тезис третий... Тезис четвертый...
«Какая скученция! — думает Ленин. — Дельный экономист, вместо пустяковых тезисов, засядет за изучение фактов, цифр, данных, проанализирует наш собственный опыт и скажет: ошибка там-то, исправлять ее надо так-то...» — Он опускает карандаш на бумагу так, точно надоедливого и нудного Милютина отметает: обводит слова «(хозяйственный здравый смысл)» густой черной рамкой. Дает слово следующему оратору.
Опять — Ларин.
Щуплый, юркий, желчный, Ларин едва успел раскрыть рот — уже сказал всем что-нибудь неприятное, даже единомышленников своих не пощадил, увлекшись.
«Н-да-а... — глядя на него, задумывается Ленин. — Коммунист, не доказавший своего умения объединять и скромно направлять работу специалистов, входя в суть дела, изучая его детально, такой коммунист часто вреден. Таких коммунистов у нас много, и я бы их отдал дюжинами за одного добросовестно изучающего свое дело и знающего буржуазного спеца».
Рука его опускается на листок, второй рамкой — еще раз! — выделяет и подчеркивает слова «(хозяйственный здравый смысл)», двумя четкими линиями отбивает от дальнейшего, останавливается, будто насторожившись, прикидывая, и решительно продолжает:
««Дело затемняется»...
бюрократизмом (Рыков)...
и литературщиной (Милютин, Ларин и Осинский)».
Набрасывая свой план, Ленин то и дело косится на брызжущего слюной Ларина, который уже противопоставляет тезисам Милютина собственные тезисы, пересыпает речь шутками вроде:
И вдруг... Вдруг Владимир Ильич просто-напросто взрывается смехом.
Но это совсем не тот радушно-заразительный ленинский смех. Это смех-вызов, смех-горечь, ирония, смех-выстрел. Недаром на листок для заметок он ложится строками, напоминающими беспощадно злую частушку:
Наконец выговорились все противники.
Владимир Ильич спокойно отложил толстый черный карандаш, откашлялся, уперся руками в край стола:
— Тяжелое впечатление производят ваши разговоры... — И тут же всегда так ярко выраженная у него потребность высказаться, выяснить суть взяла верх над сдержанностью:
— Пустейшее говорение. Рассуждения о том, как надо подойти к изучению, вместо изучения... Пустейшее «производство тезисов» или высасывание из пальца лозунгов и проектов! Высокомерно-бюрократическое невнимание к тому живому делу, которое уже сделано и которое надо продолжать. Да, да, товарищ Осинский! Не смотрите зверем. Единственная серьезная работа по вопросу об едином хозяйственном плане есть «План электрификации РСФСР». Он разработан — разумеется, лишь в порядке первого приближения, — Ленин усмехнулся тому, что невольно употребил излюбленное выражение Глеба Максимилиановича и повторил с особым ударением для Рыкова, Милютина, Ларина и всех тех, кто чересчур напирает на допущенные ошибки, стараясь тем самым перечеркнуть всю работу ГОЭЛРО, — лишь в порядке первого приближения — лучшими учеными силами нашей республики по поручению высших ее органов. И борьбу с невежественным самомнением сановников, — взгляд на Рыкова — Осинского, — с интеллигентским самомнением коммунистических литераторов, — кивок в сторону Ларина — Милютина, — приходится начать с самого скромного дела, с простого рассказа об истории этой книги, ее содержании, ее значении.
Скользнув взглядом по заметкам на листке, Ленин напоминает, что главной задачей, поставленной ВЦИК Кржижановскому и его Комиссии, была «научная выработка государственного плана всего народного хозяйства». Результатом работ ГОЭЛРО стал обширный — и превосходный — научный труд.
Обстоятельно и увлеченно Владимир Ильич говорит о том, что для правильной оценки труда, совершенного ГОЭЛРО, надо обратиться к примеру Германии. Там аналогичную работу проделал ученый Баллод. Он составил научный план социалистической перестройки всего народного хозяйства. В капиталистической Германии план повис в воздухе, остался литературщиной, работой одиночки...