Вместе с московскими большевиками и рабочими «Электропередачи» Кржижановский участвует в свержении царской власти. Февральская революция ставит Глеба Максимилиановича на работу, где очень пригодятся его знания, его способности инженера и хозяйственника. Сразу после Февраля он, видный активист большевистской фракции Московского Совета, берет на себя руководство отделом топлива.
Что такое топливо для города, истерзанного годами мировой бойни, стынущего на ветрах той холодной весны и не менее холодной осени? Конечно, дрова, уголь, мазут — все, что может гореть и давать тепло. Топливо — это непрерывные хлопоты, заботы, тревоги о добывании и сбережении каждого пуда опилок, текстильных очесок, стружек, об их доставке и справедливом распределении, о нормировании выдачи керосина и строжайшем регламентировании отпуска электрической энергии. Топливо — «хлеб промышленности» и просто хлеб, выпеченный для миллионного города, — это люди, а значит, политика, в которой необходимо ориентироваться и которую надо делать.
Делать политику большевику Кржижановскому надо так, чтобы подготовить переход от буржуазно-демократической революции к социалистической. Именно этого требует в своих Апрельских тезисах Ленин, вернувшийся из эмиграции.
В середине сентября он обращается с письмом к Центральному, Петроградскому и Московскому комитетам партии, торопит, советует:
— Получив большинство в обоих столичных Советах рабочих и солдатских депутатов, большевики могут и должны взять государственную власть в свои руки...
Да, есть о чем поразмыслить, есть над чем поработать и Глебу Максимилиановичу Кржижановскому. Революция — неизменная цель жизни, итог ее за сорок пять лет и одновременно строжайший спрос, проверка, все ли ты делал как надо, все ли смог.
Днем и ночью занят Кржижановский труднейшей работой. Труднейшей — потому что она, как принято называть, простая, будничная, обыкновенная. Но именно поэтому она и самая важная, необходимая — без нее не двинешься с места: достать две тысячи винтовок и сорок тысяч патронов к ним, перевезти скрытно из Хамовников на Балчуг, проверить, хорошо ли смазано и упаковано оружие, спрятать, рассредоточив небольшими партиями, в подвале подстанции, в трансформаторных будках номер шесть, номер девять, четырнадцать, восемнадцать...
Сам Кржижановский и те, кого московские большевики долгие годы растили, воспитывали, сначала в кабельных сетях, а потом на строительстве «Электропередачи», готовятся к вооруженному восстанию. Запасают и прячут до поры динамит, бензин, газетную бумагу. Перетягивают на свою сторону солдат гарнизона. Прикидывают поточнее, сколько штыков, сколько самокатов, броневиков, грузовиков «за нас» и «против». Тут, смотришь, надо воспользоваться своим положением «топливного короля», чтобы выступить перед женщинами-работницами и заручиться их поддержкой. Там — необходимо срочно отправиться на явочную квартиру Московского комитета.
Застегивая пальто, Глеб Максимилианович выбегает из подъезда, оглядывается: «Ну конечно! Вот он, «хвост»! Истинно демократический шпик — такой же точно, как царский. Маленький, щупленький, с поднятым воротником. Всячески старается скрыть особые приметы — торчащие уши, большие и бледные, должно быть, давно уже не ест досыта, может быть, семью содержит...»
Кржижановский вскакивает на заднюю площадку моторного вагона, «хвост» — в прицепной. Пока он пробирается через плотную массу пассажиров к передней площадке прицепа, Глеб Максимилианович разыгрывает спектакль, делает вид, что ошибся номером, быстро прорывается вперед и соскакивает на полном ходу. Пропускает трамвай, убеждаясь, что «хвост» следует в Дорогомилово, и, свободный от провожатого, спокойно шагает в сторону Таганки.
Через две недели снова письмо Ленина в Центральный, Московский, Петроградский комитеты партии и членам Советов Питера и Москвы — большевикам:
— Дорогие товарищи, события так ясно предписывают нам нашу задачу, что промедление становится положительно преступлением...
В Москве двести тысяч рабочих, пятнадцать тысяч большевиков. В Москве создана и растет Красная гвардия...
И вот сигнал из Питера:
«К Гражданам России.
Временное Правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета Рабочих и Солдатских Депутатов Военно-Революционного Комитета, стоящего во главе Петроградского пролетариата и гарнизона.
Дело, за которое боролся народ: немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание Советского Правительства — это дело обеспечено.