Недра планеты заключали огромные запасы легкого газа сория, которому не удалось найти никаких утилитарных приложений. Предлагалось выпустить этот газ в высокие слои атмосферы и создать еще одну газовую оболочку для Мирры. Многократно проверенные расчеты показывали, что сорий будет отличным тепловым экраном, - температура на Мирре повысится на 2-3°, что очень существенно для умеренного, местами даже сурового климата планеты.
Правда, слышались отдельные мнения, что свойства сория плохо изучены, - однако никто не придал этому значения. Гилю эти предостережения показались серьезными - и он решил послать несколько проб сория в лабораторию Зара. Результат был получен очень скоро, - сорий оказался отличным изолятором праны.
Среди немногочисленных людей, выражавших сомнения в целесообразности проекта, был и Син. В последнее время он вынашивал мысль о своеобразном симбиозе идей,- Син хотел внести некоторые изменения в схему Ритмониума, дабы в еще большей степени поставить его на службу исканиям Зара. Изучив различные классы фенометров, Син пришел к выводу: при подсоединении нескольких новых блоков Ритмониум превратится в гигантский фенометр! Узнав о задумке Сима, Зар понял, что ему предоставляется возможность для уникального опыта: превратить спираль Ритмониума в своего рода линзу и сфокусировать с ее помощью космическую Прану.
Разве можно забыть те апрельские ночи, когда искатель Ритмониума сканировал весеннее небо! Результаты превзошли все ожидания. Зар и Син поняли: они стоят на пороге новой науки - звездной пранометрии. Мирру со всех сторон окружали добрые миры, льющие на нее потоки информации. Могла ли ее биосфера развиться без этого фона? Зар и Син со всей глубиной ощутили участие Космоса в жизни планеты: они поняли, что многие биоритмы Мирры включаются теми или иными звездами; для них стало очевидным, что приток информации из Космоса необходим и для равновесия биосферы, и для ее эволюции.
Особенно интенсивный поток праны шел из созвездия Ориона, - фокусируя этот поток линзой-спиралью Ритмониума, Зар и Син получали замечательные эффекты: зерна, помещенные в фокусе, прорастали невероятно быстро; под лучами праны жизнь мотыльков-поденок значительно удлинялась; в зоне эффекта отлично проходило восстановление тканей у гидры. Если фокус расширить, то эффект станет целительным и для человека! Зар и Син мечтали о новых методах космического врачевания.
А Мирра в это время готовилась к осуществлению утвержденного проекта, - бурились скважины для выхода сория, к горным вершинам Мирры прокладывались газопроводы. Вскоре первая порция сория была выпущена в атмосферу.
Син и Зар ждали этого момента с тревожными предчувствиями. Казалось, что сорий сделал небо еще более прозрачным, - но показания фенометров противоречили этому непосредственному ощущению. Стрелки приборов отклонялись теперь не так сильно под действием праны,а многие участки неба вообще стали как бы глухими для приборов.
Гиль пытался информировать об этом научную общественность, но его предупреждения не были приняты всерьез. Между тем, с каждой новой порцией сория Космос словно отдалялся от Мирры. Вскоре даже неистовый Орион перестал действовать на приборы.
- Уж не злого ли джина выпустило человечество из бутылки? - с горькой иронией говорил Гиль. - Как это отразится на жизни Мирры? Ведь мы по существу изолировались от Космоса, - забились в мнимо-прозрачную, но непроницаемую скорлупу.
Вскоре в газетах появилось сообщение об одной странности весны этого года: у цветов-первоцветов почему-то не завязались семена. Но никто не придал этому значения.
Мирра еще не знала, что ее ждут суровые испытания.
ЭПИЛОГ
Космодромы маленькой Геммы были переполнены,посадку запрашивали хронолеты всей Ойкумены. А ее радиус простерся уже на триста световых лет! Сегодня высшая награда Ойкумены вручалась профессору Светозарову, - с разных планет слетались его многочисленные ученики. Раньше всех прибыли гости Аламака и Мирры,Гемма вернула планетам-соседям жизнь, потерянную в социальных и экологических катастрофах. Вскоре представители всей планетной цепи опустились на космодромах Геммы. Потом стали прибывать посланцы других звездных систем.
Трудно поверить, что "Начала звездной хронодинамики" профессора Светозарова вышли всего двадцать пять лет назад- Как за эти годы изменился мир! На замену громоздким фотонным ракетам пришли легкие хронолеты,границы Ойкумены сразу увеличились в сорок раз!
И было ясно, что продвижение в Космос ныне будет безграничным и безостановочным.
Светозаров стеснялся затеянного торжества. Он говорил, что открытия совершаются с логической неизбежностью, - и поэтому на его месте мог быть любой уроженец Геммы. Но все знали, что это не совсем так: наука планеты развивалась до Светозарова в иных направлениях. Нужна была великая интуиция - и недюжинное мужество! - чтобы повернуть мысль на новый путь.
Благодаря открытиям Светозарова человечество вплотную приблизилось к своей давней мечте - космическому контакту. В Орионе были открыты явные очаги биоактивности,- ряд соображений приводил к выводу, что это результат разумной жизнедеятельности.
Косвенное подтверждение этому неожиданно дали историки,- профессор Вегилов привез из второй хроноэкспедиции старинный манускрипт, содержавший необычные звездные карты. Собственно говоря, это был своеобразный звездный атлас, посвященный одному созвездию - Ориону. Озадачивало уже первое изображение созвездия!-оно было зеркально перевернуто: так Орион мог выглядзть для наблюдателя, видящего созвездие как бы сзади, с его тыльной стороны. Далее в архаическом атласе шли изображения Ориона в разных ракурсах и разворотах,словно его картографировали с больших расстояний во время облета на хроиолете. Заканчивается атлас привычным изображением созвездия, - таким, каким оно видно с Геммы.
Лучший светомузыкант Ойкумены Красинский был настолько потрясен этим атласом, что создал цикл композиций "Ориония"- в оркестр был впервые введен хрококлавир: меняя уровень праны в зале, мастер тонко акцентировал светомузыкальную партию. Великолепная "Ориония" пророчила воссоединение Ойкумены с другими цивилизациями Космоса.
Ко дню торжества своего друга Красинский написал "Концерт для хроноклавира со светомузыкальным оркестром",- его исполнением открылось чествование Светозарова. Партию хроноклавира вел сам Красинский.
Впечатление было потрясающее! Красинский раскрыл весь драматический путь Геммы к тайне Времени: сестрах перед грозным Хроносом; ее заискиванье перед двуликим Янусом; ее плутания в релятивистском Четвертом Измерении. Но вот через гигантскую аудиторию покатились животворные валы Истинного Времени! Ансамбль светомузыкальных органов заиграл всеми спектрами Космоса.
Замысел был понят сразу: это звучит Гармония Сфер- Гармония Времени. Зал загремел овациями.
От имени Ойкумены выступил Вегилов. Он говорил о творческом симбиозе Времени и Человека, - этот союз вочеловечит все сущее. Вегилов вручил Светозарову дар Геммы - картину Н. К. Рериха "Знаки Чинтамани".
Выступление глубоко растроганного Светозарова было простым и кратким: - Вся моя заслуга заключается лишь в том, что я захотел сделать Время эстетической категорией: оно мне открылось как гармония и красота, как носитель творческих сил вселенной. Будем достойны Времени!
Покинув аудиторию, люди замерли в изумлении: Светозарова ждал еще и непредвиденный дар от Космоса!
Туманность Ориона в ночном небе Геммы обрела необыкновенную яркость, ее радужная аура ритмично пульсировала, расширялась на глазах. Хронолетчики узнали знакомую картину: так выглядят с далеких расстояний стартующие в ночь хронолеты.
1975 г.