Марку нравилось глазеть на её сильные ноги. Пытался просто смотреть, но получалось только глазеть.
Говорят, новое место меняет судьбу. Далёкая родина осталась детскими воспоминаниями, начиналась юность. За ней туманным миражом маячило загадочное взрослое будущее.
Каждый день сдвигал жизненный путь в сторону. Словно однажды на развилке дорог он свернул на тропу без указателя. И не понял этого, ведь дорожная пыль под ногами неизменна. Нет разницы между одним метром пути и следующим. Но любой шаг делает прошлым то, что остаётся позади. А то, что приближается, становится настоящим.
Вроде бы всё было так же, как вчера, только не так. Птицы пели на другом языке. Облака поменяли форму. По-иному пахли цветы. Взрослые стали меньше ростом, ведь он сам заметно вытянулся.
Суровый капитан Елисей, казалось, подобрел, сделал щедрый подарок храму в виде большого сундука, обтянутого кожей.
– Туда можно положить мощи ваших святых – предложил он. – Негоже им покоиться в простом мешке. Сундук наполовину заполнен пеплом жертвенных животных, это будет отгонять злых духов и предохранять от тления.
Дарёному коню в зубы не смотрят, даже если это не конь. Дар не изучали, а положили в него мешок со святыми костями и поставили перед крестом.
В тот вечер Марк наконец прикоснулся к разгадке тайны их путешествия. Мальчик стоял за хлипким сараем, притулившимся рядом с церковью. Красноватые сумерки тонули в болотах. С моря ползла прозрачная мгла. Вдруг из дверей храма вышли капитан с Фомой и остановились неподалёку. Они были примерно одного роста, но капитан казался шире.
Уже первая фраза заставила плотнее прижаться к стене, слиться с ней, стать невидимым. Говорил Фома:
– Я всё думаю. Неужели этот проклятый сундук стоит наших усилий? Елисей, что там? Обещал рассказать по прибытию. Так давай говори.
Интересно, про какой сундук идёт речь? И тут же догадался. Тот, который стоит в церкви. Мальчик понимал, что вряд ли бы разговор продолжался при слушателе. Укрытие надёжно скрывала его маленькое тело, но дуло именно с этой стороны. Вдруг капитан, как пёс, учует запах шпиона? А дослушать ох как хотелось.
– Всегда торопишь события…
Порывистый ветер унёс часть слов. Марку казалось, что его уши стоят торчком, как у зверя.
– Нет! Ты скажи! Почему я, солдат, сижу нянькой при малышне.
– Не забывай, эти дети – горстка семени нашего народа.
– Они скоро вырастут, а я постарею. Что от меня останется? В этих местах нет памяти, здесь не умирали наши предки. Так и буду неприкаянной тенью. Может, мы уже все мертвецы среди этих болот. Понимаешь?
– Совладай с собой. От прошлого не уйти, оно с нами, где бы мы ни оказались.
Ветер напал на кучу мусора, закрутил, зашепелявил: «Чуш-ш-шь шобач-ч-ч-чья!»
Капитан прислушался, что-то сказал. Наконец шум умолк, и Марк расслышал:
– …важнее войны, которую мы неминуемо проиграем. И не злись, Фома. Сам знаешь, я прав.
– Правда-кривда! Ты мне про сундук говори.
– Мы спасаем главную реликвию Храма.
«Шубу-у-у хочу-у-у-у…» – просвистел отчаянный порыв между сараев.
Елисей понизил голос, и дуновение унесло с собой разгадку тайны.
«Шубу-у-у шиииить…» – ныл ветерок. Он хрустнул сухими ветками и вдруг затих, лишь поскуливая: «Хоч-ч-чу-у-у-у…»
Фома изумлённо воскликнул:
– Да ладно! Понятно, почему ты сказал, что там зола жертвенных животных.
Вдруг наступило тишина. Природа смолкла и с любопытством слушала капитана:
– Не буду лукавить, точно не знаю. Отправлено десять кораблей в разные точки земли. На девяти из них везут фальшивку, пустышку. И лишь один сундук настоящий.
Где-то хлопнула дверь. Женский голос ворчливо бранился:
– Где шлялся? Ужин остыл, я – вскипела!
Фома оглянулся. Никого. Тьма сгустилась. Хищное облако принялось глотать первые звёзды. Цикады трещали колыбельные. Совы вылетели на охоту, разыскивая запоздалых мышей. Начиналась суетливая жизнь ночи. Болота шуршали, курлыкали, перекликались.
– Как бы там ни было, – продолжал капитан, – наши дети растут. Девчонки скоро начнут рожать. Жизнь упорна, как сорная трава. Пробьётся даже через камень. Через две тысячи двести лет, как и написано в Писании, людей призовут к ответу. И тогда настоящий сундук сам откроется миру.
«Лапша-а-а-а на уши-и-и-и…» – сделал вывод ветер.
Казалось, Фома был того же мнения.
– От твоих ответов вопросы множатся, как дерево, на котором из каждой ветки тянутся новые.
– Ты прав. Говорю то, чего не знаю, и хочу сказать то, о чём не должен ведать, а познав, не смогу нашептать другому…