Между заходом и наступлением глубокой ночи бывает час, когда природа замирает. Люди впадают в задумчивость, ветер стихает, сверчки перестают дребезжать, птицы замолкают. Все вспоминают события дня и пытаются вообразить, что сулит им победившая тьма.
Эта ночь обещала долгую дорогу.
Глава 2
В которой мы узнаём, как устроен ад для очень важных персон
Максим ощущал всемогущество. Подобное наезднику слона, ступающего над муравейником. Где-то копошились мелкие букашки, а он гордо восседал на недосягаемой высоте. Перед глазами что-то маячило справа налево и обратно. Наверное, могучий хобот. Он попытался следить за диким зрелищем варварской мощи. Но тут хобот исчез, оставив ощущение обмана. Слона не было и в помине, сплошное надувательство.
Сила, поселившаяся в нём, схлынула, будто волна. Остался лишь песок. Пьянящее ощущение всевластия исчезло. Руки дрожали. Да что, чёрт возьми, с ним происходит? Неужели странное состояние вызвано выпитым порошком? Если так, то что будет дальше? Он давно отвык бояться и воспринимал всё происходящее как редкую удачу.
– Знаешь, Вадим, садись-ка ты за руль, – попросил он. – Потом тебя сменю.
Ехали молча.
Через полчаса показался Авиньон с сияющим в ночи папским дворцом и таинственно подсвеченными крепостными стенами. Город походил на мираж.
Выехали на трассу. Вадим лихачил. Пусть на деревню дедушке приходят штрафные квитанции.
Максим сидел сзади. Ему было совсем плохо. Сердце колотилось, как барабан. Он повторно переживал смерть Андрея. Почему тот упал? Камень под ногой сдвинулся? Сам? Или кто-то наколдовал? Коснулся рукой ледяного лба. Ольга? Вадим? Асмодей? Он сжимал пальцами подлокотник сиденья, словно хотел его придушить. Показалось, что рядом кто-то сидит. Женщина. Вся в белом. Интересно, начались галлюцинации.
Женщина внимательно разглядывала Максима.
– Береги Софию. Её хотят убить.
– Кто?
– Все.
Женщина исчезла.
Максим был потрясён, но в то же время ум сопротивлялся услышанному. Хотя Андрей-то уже погиб. И вдруг он вспомнил с необычайной яркостью мгновение смерти друга. И даже дикую, безумную мысль, короткой вспышкой мелькнувшую в голове. Тогда он с омерзением выбросил гадкую думу, как стряхивают с плеча ядовитого паука. Но сейчас мог признать, в тот самый момент, когда Андрей поскользнулся, подумалось, что несчастный случай был бы редкой удачей. «Удача по твоей части», – сказала Ольга. Неужели эта злая короткая мысль убила друга? Живого, хорошего, весёлого, который не сделал ему ничего плохого.
Такое возможно. Проклятие всегда короткое и эмоциональное.
Если бы не спас Андрея в аэропорту, сидел бы тот в камере у таможенников и остался жив. На следующий день наверняка отпустили бы… Господи! Вот кто убийца – он сам.
Что-то в его разуме рухнуло, будто снежная лавина сошла на тёплое человеческое сердце и опрокинула его в мир, лишённый чувств, совести, жалости. Нечеловеческая сила вернулась. Она была насыщена смертоносной игривостью и с яростной весёлостью рвалась наружу. Она визжала в тесном пространстве черепа:
– Что тебе, маленький скульптор? Я рву галактики, взрываю звёзды. Земля – это песчинка. А Андрей? Он вообще ничто.
Максим сжал ладонями виски:
– Не хочу тебя слушать. Он мой товарищ. И размер не имеет значения, хоть песчинка, хоть галактика.
– Ты слабак. Будь сильным. Возьми меня, впусти мою мощь!
Он не мог выдержать этой жуткой энергии. Сейчас расхохочется и начнёт бить и кусать всех, до кого сможет дотянуться. А потом собственное тело разлетится в клочья, как взрывается перегретый паровой котёл.
– Останови машину!
– Что случилось?
– Немедленно!!!
Машина, вильнув к обочине, замерла.
– Езжайте. Мне надо пробежаться.
К счастью, напарники не стали ничего выяснять. Лишь Ольга сказала:
– Если сильно обгонишь, подожди.
Он бежал рядом с автомобилем. Сначала сила, бушевавшая внутри, лишь ярилась. Поднималась волной, вскипала пеной эллиптического припадка. Когда чувствовал, что захлёстывает, укорял бег так, что Вадиму приходилось жать на газ. Стена энергии опадала, но вздымался следующий вал. Он мчался то быстрее, то медленнее. Понемногу что-то внутри него стало смирятся. Шторм стихал. Волны стали пологими. Он бежал уже почти равномерно. Шоссе мягко пружинило под ногами. Звёзды мигали на чёрном небе. Упоительно чистый воздух пился, как ледяное шампанское. Он был богом силы и крови. Он был прямым током. Он был ярым роком! Бе-гом! Бо-гом! Бе-гом! Бо-гом!