– Зачем ты так всё устроил? Кто ты такой вообще? Нет тебе дела до людских страданий? А София? За что ты запихнул сюда мать собственного ребёнка? Или привык убивать своих детей? Молчишь? Ты всегда молчишь!
Поскольку ответа не было, сделал то, что в тот момент требовал его вскипевший мозг. Со всего маху врезал верблюду в выпяченную челюсть.
Ослы восторженно загалдели:
– Хук справа! Дай ему! Мочи!
Альберг отважно повис на руках озверевшего мужчины:
– Стой! Твою ж мать! Спокойствие, только спокойствие!
Верблюд изумлённо потирал морду, не делая попытки ввязаться в драку. Наконец очумело взвыл:
– Ты чего? Дурак?
Ополоумевший Максим рвался в бой, пытаясь стряхнуть с себя Альберга. Но тот оказался весьма крепким и орал что есть мочи прямо в ухо:
– Идиот! Тут нет Софии! Это другая ячейка!
– Спятил, – возмущался чёрт.
Наконец Максим сообразил.
– Что?
– София не в этой ячейке. Человек здесь не проживёт и секунды.
Максим почувствовал, как перед глазами плывут красные и чёрные пятна. Замер. Перестал вырываться.
– Всё! Успокоился? – Рыжий разжал объятья. – Зачем животную бьёшь?
– Да, – обиженно подтвердил верблюд. – Совсем мозгов нет? Чуть что, кулаками махать… Это их мир. – Он показал на огромную змею. – Твоя самка там, – кивнул куда-то вверх.
– Где? – не понял Максим.
Взглянул ввысь, где продолжались ряды сот.
Наконец что-то сообразил:
– Извини. Чего-то день у меня не задался. Сегодня друга убил. Теперь вот ты под горячую руку попал… Прости…
Верблюд примирительно поднял передние лапы:
– Ладно. Чего там. Сам такой. Не ангел…
Ишаки шумно базарили:
– Эх! Разве так надо? Раз – по сусалам, два – по вые. Уноси готовенького…
– Цыц! – рявкнул на них чёрт. – Сейчас покажу кузькину мать!
Странная угроза подействовала. Ослы обрели серьёзность, задумались и ушли в себя, что, наверное, было сложно для ослов.
– Не будем раздувать инцидент. Не видите, у гостя характер адский. Вскипает, как смола. Свой парень!
Свой парень сконфуженно кивнул. И правда, ошибка вышла.
А верблюд, как ни в чём не бывало, продолжал:
– Сейчас проверят пропуска. И отправитесь прямиком к своей красавице.
Неожиданно ближайший наплыв, свисающий откуда то сверху, шевельнулся, отклеился от грани гигантской соты и потянулся навстречу. Стало понятно, что это щупальце неведомого чудовища. Так вот что за серые холмы примостились в поднебесье. Осьминоги размером с эсминец. Максим не стал представлять себе кошмарных монстров, чтобы не вспоминать их до самой смерти. Зачем пустые душевные страдания?
Чёрт подобострастно протянул щупальцу клочок картона:
– Вот! Извольте. Гостевой пропуск.
Чудище змеиным движением захватило документ, в его белёсой шкуре открылся зев, что-то щёлкнуло и прокомпостировало бумажку.
– Лады! – обрадовался чёрт. – Чувствительно благодарен!
Он щёлкнул копытами и отдал честь, с восторгом глядя куда-то ввысь.
Неожиданно Альберг присел враскоряку:
– Залезай мне на плечи, драчун.
– Что?
– Взлетим.
– Сможешь меня поднять?
– Там и узнаем. Не расстраивайся. Будет тяжело – я тебя скину.
– А… Тогда всё в порядке.
Максим взгромоздился на широкие плечи рыжего, как Вакула на чёрта. Сзади раздалось жужжание моторчика, и стена из сот вдруг рванулась вниз.
Через пару минут они оказались перед ячейкой, за которой виднелся прекрасный сад. Нет. Лишь в первую секунду он казался таким. Затем возникло тревожное чувство – что-то в этой красоте неправильное. Так бывает, смотришь на юную прелестницу и вдруг замечаешь, что всё ненастоящее: брови нарисованы, румянец от пудры, губы сияют помадой, ресницы накладные. Смой краску, и что окажется на самом деле?
Дьявольская красота этого сада сводила челюсти кислым лимоном. Не было места, не заполненного ярчайшими цветами, обведёнными по контуру тонкой полоской зелени. Будто картинка, нарисованная в книжке-раскраске. Где художнику дали лишь пяток красок, строго запретив их смешивать. Оттенки отсутствовали. Красный был бескомпромиссно красным, а белый – патриархально белым. Фата невесты выглядела бы грязной тряпкой по сравнению с сияющей белизной соцветий чрезвычайно махрового жасмина.
Жёлтый диск солнца не слепил, а тихо сиял и казался нарисованным с помощью циркуля. От него исходили ровные линии солнечных лучей. Вокруг на синем небе застыли равномерно разбросанные аккуратные облака.