Вадим открыл сундук.
Барон заглянул:
– Невероятно. Молодцы. Просто герои. В ближайшие годы цивилизация изменится и тем спасётся.
Барон увлекся, его глаза горели. Он прошёлся по комнате.
Вдруг остановился:
– Андрею поставим памятник как спасителю человечества. Заслужил. Где он родился? В Москве?
– Кажется. Точно не знаю, – ответила Ольга. Она вновь высморкалась.
Барон видел, что они слушают и не слушают. Каждый сам в себе.
Возникла тишина. Даже за окном ни звука, словно птицы, да и вся природа получили приказ не пикнуть.
Ольга подумала: интересно быть просто человеком. Чувствовать холод и жару, непонятую щемящую боль где-то в середине груди. Избавиться от холодной расчётливой беспощадности. Может быть, это и есть мечта Бога, то, что Ему не хватает. Вот Он и мечется так и сяк и наперекосяк. А с Ним дёргаются ангелы и демоны, да и всё человечество заодно. Будет апокалипсис или нет? Это уже не важно. Она свой уже пережила.
Вот как бывает – самый простой человек в их компании оказался самым сложным. Каждый научился у Андрея чему-то, чего не имел в своей душе. Вадим узнал, что слабость ломит силу. Максим, кажется, понял, что и удача бывает паршивой. А она? Она просто научилась любить.
Ольга вдруг заметила, что барон побледнел, его лицо покрылось капельками пота.
– Что с вами?
Анри не отвечал. Им овладело странное беспокойство. Ощущение не было похоже на предчувствие, скорее крепкая уверенность, что вроде бы всё позади, но на самом деле события только начинаются. Неведомая цель его жизни совсем рядом. Он подумал, что похож на младенца в материнской утробе, появление которого на свет предрешено. Мысль показалась забавной, но при этом крайне неприятной и даже болезненно пугающей.
Вдруг он почувствовал себя усталым и старым. И где-то в неизвестных переулках собственной души появился гибельный страх. Эта давно забытая эмоция серьёзно озадачила.
Подумал, что пришло время прощаться, даже если он этого не хочет.
Издалека донёсся тревожный голос Ольги:
– Вам плохо?
Ему действительно было плохо. Мышцы вдруг одеревенели, лишь на лбу ритмично билась одинокая жилка. Стало жарко. Воздух искрился от напряжения, и комнату заполнили страшные буквы-насекомые. Они заслонили предметы и людей своими извивающимися тельцами. Мир исчез. Лишь где-то за буквами грозно напирала жуткая Пустота. Она просачивалась сквозь каждую щель своими щупальцами. Как проникает солнце сквозь дырявую соломенную крышу.
– Ты не выполнил мой приказ.
– Я старался, – через силу разжимая губы, ответил Барон. – Не всегда получается, как задумано.
– Нет! Происходит именно то, что задумано мной. Все события предопределены. Ничего нельзя изменить. Можно лишь извлечь урок.
Анри пытался сопротивляться параличу, охватившему тело.
– Значит, то, что София осталась жива, произошло по плану.
– Конечно. И, не выполнив Мой приказ, ты заслужил право.
– Право на что?
– То, к чему тебя готовили семь веков.
Буквы брызнули кровью. Их движения становились всё более нервными. Словно они злились на барона. Или хвалили его. А может быть, им было всё равно, просто плясали танец. Но барон понимал смысл невероятного сообщения:
– Ты достал пепел – первородные чернила с записью вируса мироздания. Его символы, точки, чёрточки меняют программу.
– Я не знал, – изо всех сил блефовал Анри.
– Ты сломал «Слово», изменил Меня.
– И что теперь будет? – прошептал барон. Его сознание гасло, как догорающая свеча.
– Тебе решать…
Анри вдруг почувствовал, что в груди стало больно. В голове мутилось, всё мелькало и расплывалось перед глазами. Пол встал дыбом и ударил по плечам.
Вадим первым подскочил к упавшему барону. Прислонил пальцы к шейной артерии. Отрицательно покачал головой.
– Давай, Ольга! Попробуем оживить его!
Они попробовали. Энергии, которую они плеснули на неподвижное тело, хватило бы на роту. Анри вдруг поднялся, его глаза открылись. Он уставился в пустоту и улыбнулся, будто увидел что-то невероятно смешное. Казалось, он сейчас расхохочется. Тело попыталось сделать шаг, но тут же рухнуло. Зрачки закатились, пугая влажными белками.
Всё было кончено.
Вадим опустил руки:
– Он умер. Почему труп смеялся?
– Наверное, была причина, – сказала Ольга.
Эпилог
Рождение Адама
У большинства неплохая память. Или плохая, просто мы об этом не помним. Почему ребёнок спрашивает, откуда берутся дети? Он что, уже забыл?