– И фруктов, – добавила Селин.
Её глаза, как объектив камеры, изучали Бога, будто собиралась купить. Наверное, она представляла Всевышнего несколько иначе, как и большинство людей, которые за сотни веков даже пересчитали волоски в гипотетической бороде. Как бы они отреагировали на Софию, её гладкие щечки, розовые губки и круглую попку? Предпочли бы старца с охапкой молний в сжатой длани?
Вошедшие бесцеремонно усаживались, сразу стало влажно, шумно и тесно, словно на Ноевом ковчеге.
Барон попытался представить себе обстановку на загруженном под завязку судне, где каждой твари по паре. Воображения хватило лишь на первую сотню, во главе которой гарцевала пара гнедых.
София уверенно заняла место во главе стола, рассеянно осмотрела интерьер и задумчиво произнесла:
– Эта комната похожа на… комнату.
– Так и есть, не стесняйтесь, будьте как дома, – ответил Анри, проследив за безучастным взглядом женщины.
– Выключите мобильные телефоны, – прозвучал Божественный приказ.
– Это-то зачем? – удивилась Ольга.
– Блажь. Неисповедим Господь, то есть Я. И батарейки выньте.
Никто больше не спорил.
После небольшой суеты вокруг стола София вновь заговорила:
– Зачем искали встречи со Мной?
Барону не понравился странный голос гостьи. Он был ровный и бесстрастный, наполненный глубоким, тупым безразличием. Примерно так звучало бы телефонное сообщение: «Разум абонента находится в недоступной зоне».
Казалось, что звук исходил не только из слабо шевелившихся губ Софии, отголоски звучали повсюду, эхом отражались от стен, каждого предмета в комнате и даже от разумов всех присутствующих.
Анри поёжился, мурашки ползли по спине. Везде ощущались надзирающие глаза, сотни невидимых любопытных призраков втиснулись в пространство замка.
Стало совсем тесно, и мебель вежливо сжалась, освобождая место. Может быть, съёжилась от страха? Даже крышка стола покрылась гусиной кожей.
Мёртвый голос Бога гипнотизировал. Отрешённое оцепенение легло на плечи, навалилась тяжелая дрёма. Вадим обмяк в своём кресле. Селин сжала у подбородка побелевшие кисти. Неукротимая Ольга застыла в каменном полубодрствовании.
Неожиданно Максим тихо произнёс:
– Мы не хотим исчезать! Отмени апокалипсис. – Он остановился, не сводя глаз с такого знакомого тела молодой женщины, и вдруг продолжил, что-то вспомнив: – Пожалуйста…
Каждое слово пыталось порвать невидимую паутину, опутавшую их разумы.
София равнодушно посмотрела на Максима:
– Вы, люди, были задуманы как встречное сознание с новыми ощущениями, неизведанными вкусами… Что же вы принесли? Добавили в меня то, что сами называете «дьявол». Ваше совокупный разум, желания и наслаждения таковы, что теперь ощущаю тяжелое похмелье. Чувствую себя алкоголиком, проснувшимся утром. Внутри меня сидит отрава, и этот яд – вы, люди. С понедельника начну новую жизнь. Здоровое мироздание и никакого человечества.
София бесстрастно сидела, выпрямив спину и сложив руки на коленях. Кажется, она даже не мигала.
Наконец, когда барон подумал, что продолжения уже не будет, речь зазвучала вновь:
– Изначально вы были наполнены Моим светом. Но превратили его в тьму своей злобой, гневом, завистью, жаждой убийства. И новый, ранее не известный мрак заполнил мироздание. Если свет, который в вас – тьма, то какова же тьма?
Слова ложились, как кирпичи под рукою каменщика. Фразы складывались в ровные ряды, образовывали глухие стены, запирали слушателей, как замурованных узников.
– В основе Моей Вселенной лежит принцип равновесия. Противоположности уравновешивают друг друга, создают гармонию. Притяжение и отталкивание, плюс и минус, жизнь и смерть… Человек тоже состоит наполовину из добра, наполовину из зла. Если расщеплённый атом даёт ядерный взрыв, какой поток смертоносной энергии возникает, когда вы разрушаете собственную душу?
«Дело дрянь», – вяло подумал барон.
Мёртвый голос умолк. Пауза вновь оказалась долгой. Тишина зевала чуть слышимым хрустом челюстей. Дождь слюняво целовал окна, как старый маньяк юную деву.
София пребывала в неподвижности, потом ожила, как кукла, которую вновь завели, и произнесла:
– Вижу, что ваш разум слаб. Не понимаете слов Моих. Не можете вместить.
– Виноваты, – безразлично согласился Анри, вспоминая покаянные речи своего персонала.
– Хорошо! То есть плохо! Скажу проще. У Максима был дед, который писал умные притчи. Слушайте, может быть, так поймёте мудрость Сущего.
Неожиданно в голове барона зазвучал хрипловатый баритон старого академика. Он увидел, как Максим сонно прошептал: