Пишут, что во времена ренессанса большого террора (1946 – 1948 годы) благодаря доносу ученика, которого он так выдвигал, был арестован выдающийся хирург, первый скальпель в мире, профессор Сергей Сергеевич Юдин. Доносчику захотелось занять его место. Он воспользовался безотказным в то время способом. Но занять его место – это не значит получить и его качества. Вероятно, прав был персонаж из «Человеческой комедии» Бальзака ростовщик Гобсек: нет ничего более неприятного для человека, чем чувство благодарности. С.С. Юдин остался жив в тюрьме и лагере, правда, без зубов и со сломанным бедром. Он умер от инфаркта через полтора года после освобождения. А вот ученый-биолог с мировым именем Н.И. Вавилов умер от голода в тюрьме в начале войны, куда его упёк тоже ученик, обязанный ему всем, Т.Д. Лысенко. Оба доносчика покрыты позором, но только после смерти, а при жизни им удалось наворотить еще много.
Большое значение имеет и личность самого босса, особенно его пристрастия. И здесь на первом месте интерес к противоположному полу. В одной из известных в стране столичных клиник заведовал кафедрой не менее известный академик. Его интерес к женскому полу простирался настолько широко, что сотрудники характеризовали этот феномен следующим образом:
– Совершенно неважно, какой статус был у объекта, начиная от техничек, лишь бы соответствовал анатомическим требованиям. Для осуществления действий использовалось все: кабинет, перевязочная, кладовка….
Самое тяжелое для остального персонала было то, что на следующий же день метресса начинала воротить делами на кафедре. Продвигались приближенные к ней, удалялись противники и т.д. Поскольку эти симпатии очень быстро сменялись новыми, для коллектива это было очень обременительно. Сразу припоминаются другие случаи, когда близкие к телу дамы, чьей задачей нередко было приобретение ученого звания через диван в кабинете, в буквальном смысле руководили и кадровой политикой.
Другим опасным качеством шефа был возраст. Если припомнить, то в истории науки известны только несколько случаев добровольного расставания с высокой должностью. Профессор Мойер в Дерпте уступил свою кафедру Н.И. Пирогову. Академик П.А. Куприянов (русский лорд, как его называли заграницей), понимая близость финала, призвал начальника Военно-медицинской академии и попросил его назначить заведующим кафедрой после него А.П. Колесова, что и было исполнено. В остальных случаях пожилой контингент держался до последнего патрона. Профессор К. в Военно-медицинской академии неизменно отправлял в дальние округа всех сотрудников, у которых были готовы докторские диссертации, которыми он же и руководил.
Трудной была жизнь у высококлассных хирургов на кафедре, где заведующий не блистал оперативной техникой. Приходилось «симулировать некомпетентность». Безопаснее всего было ходить в операционную во время отсутствия начальства в городе.
Если вспомнить, то это явление вечное.
Среди доносчиков нередко были и оголтелые карьеристы. Эти и отца родного не пожалеют ради достижения своей заветной цели. В одном из институтов был уже немолодой доцент, который неуклонно стремился к заведованию кафедрой. Правда, не ладилось с докторской, которую как ни пыжился, а сочинить никак не мог. Он в открытую радовался, когда очень перспективного и блистательного молодого профессора выжили по «политическим» причинам в годы «ренессанса» репрессий в 40-х годах. Кафедру удалось занять, однако и тут покоя не наступило. В период борьбы с «низкопоклонством перед западом» и «безродными космополитами» он накатал донос на видного деятеля горисполкома, выдав белорусскую фамилию за «космополитическую». Слушатели покатывались со смеху, когда участник событий повествовал об этом в лицах.
Доцента пригласили в исполком и предъявили ему машинописный экземпляр доноса.
– Это ваше произведение? – задал вопрос представитель компетентных органов.
– Да что вы? Как можно? Да разве я когда-нибудь? Да ни в жизнь!
– Ну, во-первых, в городе очень мало машинок у частных лиц. Этот текст напечатан на вашей машинке. Вот акт экспертизы.
– Да я и печатать не умею!
– А кто печатал? Может быть, ваша жена?
– Да вы что? Да мы с Марьей Ивановной всю жизнь плечо к плечу!
– Попросите из соседней комнаты Марью Ивановну! Скажите, это вы печатали?