Кое-кто говорит о кодексе наемников, честном слове вора и прочей херне.
Мне тоже есть что сказать по этому поводу. Слушайте, волчата, историю джунглей
Первый раз об этом в баре заговорили. Что прогнило что-то в Датском королевстве. Совсем в Зоне стало невозможно на жизнь заработать. И цены на артефакты хороши, и многие ветераны разъехались по теплым и спокойным краям, места хлебные освободив молодой смене, но после Чарли Бешеного никто уже месяца три в миллионеры выйти не смог. Такие дела. После тихих посиделок Яша Топор в свою комнату поднялся и на прикроватной тумбочке неожиданно увидел записку. Драки в барах бывают только в кино да в книжках для слабоумных детей. Как можно собой из-за пустяков рисковать? Выбьешь сустав на пальце, и что будешь делать? В Зоне больничных листов нет. А если противоречия серьезные – достаточно дорогу перейти, вот она – Арена, вся для тебя и оппонента твоего. Заходи, выясняй, кто прав.
Яша записочку развернул и текста сначала не понял. Буквы в слова складывались, а смысл ускользал. Если хочешь увидеть свою семью живой, убей Зубра. Сроку тебе дается три дня. Что такая чушь может значить? Непонятно.
Был Топор прост, как одноименный инструмент. Пожал сталкер плечами и пошел в конец коридора, где в крайней комнате упомянутый в записке Зубр и обитал.
В двери постучался.
- Чего надо? – спросили в ответ неласково.
Он вместо ответа записку в щель между досок просунул. Выдрали ее из пальцев, затянулась пауза, но, в конце концов, дверь приоткрылась.
- Если ты надеешься, что из благодарности сам застрелюсь, то ты трагически ошибся, - проворчал Зубр. – Однажды ты получаешь сообщение: «Все открылось, беги». Или встаешь рано утром, не помня ночи, и видишь свой нож и руки в крови. И тогда ты идешь в Зону. Или ты просто идешь в Зону за богатством и славой. И хоть пел Леня Утесов, что тот, кто с песней по жизни шагает, тот никогда и нигде не пропадет, пропадали целыми батальонами вместе с оркестрами. Гремели под фанфары в самое пекло и исчезали бесследно. Я в свое время просто пришел в Зону. За компанию с другом детства. Ему за речкой совсем плохо стало, все его не любили, правда, было за что, но это уже другой вопрос. Опыта у нас никакого, снаряжение – только стволы, и приметили нас координаторы наемников. Знаешь, в чем сила организации наемников?
- Много их, стреляют хорошо, - морща лоб и старательно шевеля губами, сообщил Яша.
- Деревня ты темная, - высказался Зубр. – Тайна, вот, что позволяет им выживать и зарабатывать. Никто не знает координатора сети. У каждого есть только ему известный номер, на котором и работу предложат, и советом помогут. Все эти отряды тупых отморозков с автоматами – верхушка айсберга. Нет, если стрелок месяца два по Зоне проходит, опыта наберется, он и дальше не пропадет. Станет командиром или разведчиком, вербовщиком или стратегом ветки, перестанет быть куском расходного мяса. Стреляют хорошо, поди же ты… А кто тут стрелять не умеет? А семья-то большая? Что делать-то будем?
- Лопухнулись они со мной, как мошенники с ночным сообщением: «Мама, срочно положи деньги на этот номер, позже объясню». Семей у меня в каждом городе по штуке, и пусть они, по стране катаясь, не забывают на Русь заглядывать, потому что и там могут брошенные девицы слезами обливаться, - сообщил весело Топор Зубру.
- То есть, тебя ничего не держит на большой земле, - понятливо закивал головой кандидат в покойники. – Ясно. Тогда выспимся, а часа в четыре уйдем до рассвета от всех этих невнятных обстоятельств. Согласен? – предложил он Яше.
- Да, лучше в Зоне отлежаться. Куда пойдем?
- В Мертвый город, там давно никто не собирал, можно богатый хабар взять.
Пожали руки в знак нерушимости договора, и пошел Топор к себе обратно, по дороге мотая головой. Надо же, какие есть твари забавные, Людей за речкой шесть миллиардов, да хоть половину убей, никто о них не пожалеет. Кроме них самих, разумеется, но это не его проблемы.