— Много их, стреляют хорошо, — морща лоб и старательно шевеля губами, сообщил Яша.
— Деревня ты темная, — высказался Зубр. — Тайна, вот, что позволяет им выживать и зарабатывать. Никто не знает координатора сети. У каждого есть только ему известный номер, на котором и работу предложат, и советом помогут. Все эти отряды тупых отморозков с автоматами — верхушка айсберга. Нет, если стрелок месяца два по Зоне проходит, опыта наберется, он и дальше не пропадет. Станет командиром или разведчиком, вербовщиком или стратегом ветки, перестанет быть куском расходного мяса. Стреляют хорошо, поди же ты… А кто тут стрелять не умеет? А семья-то большая? Что делать-то будем?
— Лопухнулись они со мной, как мошенники с ночным сообщением: «Мама, срочно положи деньги на этот номер, позже объясню». Семей у меня в каждом городе по штуке, и пусть они, по стране катаясь, не забывают на Русь заглядывать, потому что и там могут брошенные девицы слезами обливаться, — сообщил весело Топор Зубру.
— То есть, тебя ничего не держит на большой земле, — понятливо закивал головой кандидат в покойники. — Ясно. Тогда выспимся, а часа в четыре уйдем до рассвета от всех этих невнятных обстоятельств. Согласен? — предложил он Яше.
— Да, лучше в Зоне отлежаться. Куда пойдем?
— В Мертвый город, там давно никто не собирал, можно богатый хабар взять.
Пожали руки в знак нерушимости договора, и пошел Топор к себе обратно, по дороге мотая головой. Надо же, какие есть твари забавные, Людей за речкой шесть миллиардов, да хоть половину убей, никто о них не пожалеет. Кроме них самих, разумеется, но это не его проблемы.
С места вышли вовремя, двигались быстро. Никто не хотел лишний раз с патрулями «Свободы» встречаться, кто их знает, что они с утра курили? Прижались к берегу Припяти и пошли по влажной, чавкающей под ногами земле.
— Наемники — это паутина. Пока есть Сеть и электронные платежи, с ними ничего поделать будет нельзя. У человека проблема — его враг живет долго. Заходит он в Интернет, раздел «услуги», находит неброское объявление: «оказываем эффективную помощь, дорого», выходит на связь и получает уже конкретные инструкции. Он никого не видел и не знает. Перевел деньги на счет, а условием получения является достоверное сообщение о смерти или исчезновении такого-то человечка. И дальше от него уже ничего не зависит. И всегда найдется паренек кудрявый или наголо бритый, которому эти деньги крайне нужны. А посредник с десятка заказов свой процент снимет и будет счастлив. А уж как тут в поле ротация кадров происходит — это отдельная песня. Года два назад, еще до всей этой истории со Стрелком, выбился в наставники местной школы для наемников доктор Тибибо. Тут у каждого не по одной кличке, Стрелок позже Меченым стал, Дракон иногда простым сталкером Дядькой притворяется, так что, как доктора раньше звали, никто тебе точно не скажет. Ходили слухи, что это Стас Смерть, уже прыть утративший для собственных походов, но порядочки у них там были лютые. Они там друг друга жрали. В прямом смысле. Самого худшего курсанта по итогам дня резали на мясо. Из первого набора в семьдесят человек через три недели двадцать осталось, но это уже были не совсем люди.
Яше от негромкого голоса спутника плохо стало.
— Да уж, доктор был великий воспитатель, почти как товарищ Сталин, только лучше. Товарищ Сталин маршала Еременко звал прямо в глаза Брехунишкой. Тот отчитается по бумажке, председатель ГКО трубочку почистит и говорит ему ласково: «А сейчас маршал Еременко расскажет нам о положении на фронте более правдиво…». У доктора такой финт бы не прошел. На ужин бы все Политбюро с Генеральным штабом по кусочку мяса к рациону получили бы. И сожрали бы, причмокивая. Только масштаб у него на наше счастье был меньше, у доктора. Ох, не дурак он был. Когда с человеком бок о бок день хотя бы поживешь, пообщаешься, а потом им тебя и кормят, сразу очень хорошо понимаешь, где твое место. Грызешь косточку, а у самого в башке такая херня крутится, что никому не пожелаешь. Ведь его сейчас, бедолагу, уминают, а выкинь фортель какой, и эти твари, что рядом сидят, будут тебя трескать. Начинаешь на всех лютым волком смотреть, любого готов порвать в клочья, лишь бы самому лишний день прожить. Такие дела. Вход свободный, а выхода нет. Конструктивно не предусмотрен.