Настоящий Монолит, не та приманка, которая своим фальшивым светом влекла к себе глупцов со всей Зоны, находился глубоко под землей. Под воздействием энергии графитовые стержни замедлителя реакции превратились в чистейшие голубые и зеленые алмазы. Именно рядом с ними, алмазными стержнями, и сидел в бункере командного пункта один из руководителей «Монолита», говорящий с камнем Дакота. С первых дней они, хранители Монолита, стали брать себе псевдонимы погибших в бою индейских племен, подчеркивая свою готовность идти до конца. Он складывал из алмазов слово «Вечность», ожидая получить в награду власть над миром, и коньки в придачу.
Рядом с дверьми раздался шорох. Шелестели белые простыни, в которые были завернуты два бородатых типа. Прямо из душа приперлись, очевидно, новенькие, подумал Дакота.
— Эй, смертный, попроси нас о чем-нибудь! — решили пошутить они прямо с порога.
— Легко, — поддержал веселье Дакота. — Сортиры на четвертом этаже надо почистить, возьмите зубные щетки и приступайте! Если блестеть не будут, придется вам всю неделю тренироваться!
Зевс в гневе метнул молнию. Запахло озоном.
— Ах, ты, ушлепок гнойный! — выругался Дакота, и, выдернув из кобуры гаусс-пистолет, ответил серией импульсов.
Двадцать тысяч ампер в гравитационной капсуле это вам не допотопная молния. У входа даже пепла не осталось.
— Ой, — раздалось у него за спиной.
Боец резко развернулся. Стрелять повода не было. У стены стояли три голых тетки, явно без оружия. Негде им его было прятать.
— Девочки, — сказал он им, — Это все вранье, что тут любые желания исполняются. Не сможет вам Камень красоту дать. Шейпинг, пластическая хирургия, косметика дорогая, парики натуральные, стоматологи — вот что вернет вам красоту и молодость. Но подзаработать вы здесь точно сможете, тут даже ваши отвислые задницы на вес золота. Будете здесь первыми красавицами, потому что других нет. Пойдемте, выберем вам комнаты с комфортными условиями.
Одна гостья заинтересовалась, сразу было видно.
— Венера, — представилась она. — А кто сейчас считается самой красивой? А то мы были знакомы только с Еленой Прекрасной, это та дурочка из-за которой сожгли Трою, — пояснила девица.
Когда с Дакотой по-человечески говорят, он тоже не зверь. Достал он компьютер, развернул голографический экран и включил свой любимый сюжет про студентку и пятерых автомехаников.
Венера слегка зарделась, но смотрела с интересом.
— Но я-то девушка! — воскликнула другая.
— Артемида, — сказала Венера, — Не загоняйся по пустякам. Здесь клево.
Дакота уже нацелился ее приобнять, когда удар здоровенной дубинкой отшвырнул его в угол.
— Венера, Афина, Артемида, Зухра, Гюльчатай, — собирайте обломки камня и убегаем, пока остальные не подоспели. А то будет нам вечная память, как Зевсу и Аресу, придуркам несчастным, — Скомандовал женщинам детина в львиной шкуре с палицей в руке.
— Да, Геракл, сейчас, только туники поправим, — стали, как всегда, тянуть время девки.
В углу зашевелился Дакота.
— Бегите, я его задержу, — сказала Венера и крепко обняла монолитовца.
— Вот ведь сучка похотливая, — выругался ревниво герой и полубог.
— Хватаем алмазы! — закричал Меркурий, бог торговли, путешествий и воровства. — Главное в профессии вора — это вовремя смыться! И они исчезли из бункера, пройдя прямо сквозь стену.
— Не расстраивайся, воин, они взяли крохи. Сколько тут еще алмазов? — улыбнулась Дакоте его любимая порнозвезда.
— Да тонн двести-триста, весь графит превратился, формула-то одна, чистый углерод, — растерянно сказал Дакота и расслабился в ловких и умелых руках с тысячелетним опытом.
Зона слегка изменилась после того дня. В Темной Долине, в центральном корпусе, открылся новый кабачок под названием «У Меркурия». Подавальщицами там работают Софи Марсо в молодости и Беркова, но ведут себя скромно. Смотреть можно, трогать нельзя. А для тупых есть вышибала с дубиной. С ней он и на кабанов охотится, приговаривая, что далеко нынешним свиньям до нормального вепря, что раньше были. На починке снаряжения у них чудо-мастер, умелец редкостный, хромает на одну ногу и часто материт гулящую жену. Так и живут, копят деньги на собственные статуи, потому что лучший скульптор мира — Зураб Церетели за свою работу запросил немало.
Но время для них не имеет большого значения.
Павел Торубаров, Станислав Лабунский
В НАЧАЛЕ ПУТИ
Глава I
Очнулся я и понял, что на руках-то, мать их так, браслеты казенные. За последние четыре года не первый раз меня принимают люди служивые, знакомо мне это ощущение. Больно-то как!
— Руки освободите, уже пальцев не чую, — говорю спокойно, а про себя добавляю: «Гады!».
Щелкнули ключом, сняли железо, а чтоб жизнь медом не казалась, с ноги под ребра заехали. Дыхание перехватило сразу. Умело бьют, однако.
— Прокурору напишу, — решил я их припугнуть, а в ответ дружный смех раздался.
Смелые ребята здесь собрались. Кстати, здесь — это где?
— Вставай, хватит, належался, — и опять нацелились носком ботинка служебного меня взбодрить, только не на того напали.
Я не зря два года в морской пехоте оттрубил, кое-что умею. Откатился вбок, матерок меня догнал, а удар нет. Встал на ноги, огляделся и сразу все понял.
Так тоже попадал раза два. Если меня и поймали людишки государственные, то и продали незадорого. А могли и сами хозяева на улице подобрать и в наручники заковать.
Четверо их было. У одного в руках обрез, а у остальных автоматы. Совсем им на законы наплевать с высокой колокольни. Рабов себе заводят, властей не боятся. Родственники местного начальника, наверняка. Допустим, районного прокурора.
Неподалеку еще шестеро бичей стояло, а перед нами сыпалась кирпичом битым сарайка большая, времен советских. Строить, значит, будем. Приставят нас к делу за еду и крышу над головой, а под расчет вломят крепко, чтоб бежали не оглядываясь. Знакомая ситуация.
— Не буду работать, не заставите, — просипел один бродяга. — Все равно изловчусь, убегу.
— Зачем так напрягаться, иди куда хочешь. Прямо сейчас, — предложил с подковыркой охранник с обрезом. — Никто тебе слова не скажет.
Огляделся сиплый и пошел наискосок вниз, к асфальту на дороге. Что за место, я не понял? До дороги метров полста, а кирпич не разокрали. Странно это.
Бродягу с места дернуло метра на три в сторону и в воздухе крутануло. Полетели во все стороны брызги, и вспомнил я опять темное пятно на асфальте. Разделило оно мою жизнь на «до» и «после». И улыбнулся я радостно, потому что опять цель увидел. Этих ребяток следовало убить.
— Этот спятил совсем. В расход? — спросил автоматчик у хозяина обреза.
— Нет. Йога недоволен будет, если мало работников приведем, — ответил тот. — Строй их, налей по пятьдесят грамм, сала дай с хлебом, и пойдем. К вечеру сдадим их, сами выпьем.
— Становись! Мира!! — заорал автоматчик голосом раненого в задницу пацифиста.
Только не мира он просил, а нас по стойке смирно ставил. Ладно, с голыми руками против ствола спора не получится. Стали мы строем, нам местную молитву зачитали.
— Идти со всеми, колонной по одному, дистанция пять шагов. При атаке мутантов падать на землю, голову закрывать. На беглецов отвлекаться и ждать не будем. Все!
Водки на самом деле плеснули, не поскупились. Атака мутантов. Где же я? Выпить мы решили после премии за разгрузку на помойке под Брянском. На полигоне бытовых отходов. Ну, там и воняло! Почти как от нас. Не одному мне интересно стало.
— Эй, начальничек. Где мы и срок какой? — голос раздался.
— В чистилище, дружок, к вечеру дойдем до главного ангела, он тебе все объяснит, — ответили ему ехидно.
— Шагом марш, инвалидная команда! Головное охранение, внимательно смотреть — слепыши выть перестали! — скомандовал хозяин обреза.