Шел лесной тройкой, и вдруг дорогу преградило сваленное сухое дерево. А дальше еще одно. А дальше еще и еще, так что за этим завалом почти что ничего и не видно. Начал Тодорка обходить его, сделал несколько шагов и присел от неожиданности. Впереди за завалом сидел огромный зверь. Уши на голове торчком. И черные глаза горят. И сам белый — ну, такой, что Тодорка сразу узнал. Он его видел в книжке на рисунке. Белый медведь — называется этот зверь. Тодорку в дрожь бросило от страха. Начал он шепотом звать собаку, да разве дозовешься, когда она бегает где-то далеко в лесу. И тогда в отчаянии Тодорка крикнул во всю мочь:
— Каштан! На, Каштан, на!
А белый зверь сидит, как сидел. Хоть бы шевельнулся.
Прибежал Каштан, лизнул Тодорку в посиневшее лицо. Тодорка протянул руку вперед, показывает на зверя:
— Куси его, Каштан, куси!
Пробежал Каштан шагов десять, остановился, повилял хвостом, назад возвращается, и вид у него виноватый: некого кусать. Тут и Тодорка осмелел. Подался немного вперед, присмотрелся внимательнее. Страх-то донимал, но у него же ладная суковатая палка, а возле ног крутился верный соратник во всевозможных боевых делах — Каштан. А когда уже до медведя оставалось рукой подать и в глазах помутнело от волнения — только тогда Тодорка рассмотрел как следует, что перед ним не зверь, а высокий березовый пень. А уши — всего лишь два белых сучка сверху. А глаза — черные пятна на коре. И сверху, там, где зимой на снегу кто-то срубил березу, щедро течет густой березовый сок.
Тодорка даже языком его лизнул — ничего, сладкий. Вот только мелких щепок много попадается с соком в рот. И муравьев также нужно остерегаться.
Взрослым Тодорка об этом приключении в лесу ничего не рассказывал. Сразу сообразил, что будут смеяться: не знает, скажут, что белые медведи водятся далеко на севере, где много воды и льда и никогда не бывает лета.
Набегавшись вволю, сегодня он выпросился ночевать под навесом. Надежд на этот ночлег у него много. Во-первых, конечно же в эту ночь никто не разлучит его с верным другом Каштаном. Дальше: ночуя под навесом, он будет как бы стеречь весь двор. А ночной гомон птиц в лесу! А всякие иные непредвиденные истории! Прошлый год, например, ночью к нему под навес прилетала сова. Закричала вдруг тонко и пронзительно. Хорошо, что он не спал тогда и все видел — иначе было б страху! А он ее видел и, когда она закричала, запустил в нее своим ботинком.
Итак, постель готова. Теперь остается только поужинать. Тодорка направляется в хату, и вслед за ним, чувствуя куда более выгодную поживу, чем в лесу, бежит Каштан. Однако мать не впускает собаку в хату. И та долго взвизгивает под дверью. Пока ей не бросают большой ломоть хлеба. Тодорка вдобавок также не дремлет за столом, принимает надлежащие меры. Правда, бывает очень неловко, особенно когда по ногам вдруг потечет борщ, однако Тодорка не обращает на это внимания и потихоньку делает свое дело.
Ужинают вчетвером: мать, отец и старшая сестра Римма. Стол стоит в углу, почти напротив печки, в которой полыхает огонь, охватывая чугуны и горшки. Собственно, за столом их только трое — он, Тодорка, отец — всегда загорелый и всегда веселый — и сестра Римма. Мать все время на ногах — суетится между печкой и столом. Посидит на лавке, хлебнет несколько ложек борща и снова к печке, чтоб пошевелить дрова или поправить горшок. Тодорка смотрит, как она торопливо ест, все время обжигаясь, и вдруг начинает громко смеяться.
— Ой, мама, до чего же ты смешная, — говорит он.
— Разве можно надо мной смеяться? — строго спрашивает мать.
— Смешно, как ты ешь на ходу, — не успокаивается Тодорка.
Отец недовольно смотрит на обоих и говорит:
— И в самом деле, Лена... Сколько раз спорим!
— А как же иначе? — спрашивает мать.
— Оставь ты печь. Дети же растут. Видишь, даже Тодорка замечает.
Однако Тодорка уже не слышит, что о нем говорят взрослые. Слушает только старшая сестра Римма, а потом спохватывается. Берет ложку, удивленно оглядывает перед собой стол, нагибается и топает еще зачем-то по полу. Наконец, подозрительно взглянув в сторону Тодорки, снова пристраивается к столу.
Самый торжественный и самый интересный для Тодорки час — это когда он за столом. Тут можно выпросить у матери вкусный кусочек мяса, кость, которой потом можно хорошенько постучать по металлической ложке или даже по столу, хотя за это и ругают; можно также добыть себе бабку, чтоб потом выменять ее на пуговицу или на иную полезную вещь; можно, наконец, если ты как следует не поел, попросить и еще чего-нибудь. Однако главный интерес — и здесь есть различные увлекательные приключения, о существовании которых никто даже и не подозревает. Вот Римма сморщилась, оглянулась вокруг и гневно толкнула Тодорку ногой. А из-за чего? Этого никто не знает, один только Тодорка. Временами даже сама Римма не догадывается о Тодоркиных проделках. Вот только что искала она что-то, чуть ли не под стол лазила, и уже забыла об этом, а он долго еще будет помнить.