Древние цейлонцы знали это. Так же как руины Анурадхапуры и Полоннарувы, поражают нас остатки резервуаров и обширной сети каналов, вырытых в государстве сингалов. «Поистине, в такой стране, как наша, — записано в «Махавамсе», — ни одна капля дождя не должна уйти в океан, не послужив людям». Полторы тысячи лет назад, в царствование Махасены, была воздвигнута плотина длиной в двадцать четыре мили и высотой от 40 до 90 футов. Остановленные здесь воды реки Амбанганга напоили огромные пространства рисовых полей. Впоследствии, в XII веке, по указу царя Паракрамы Великого вся эта мощная система сооружений была расширена, образовалась цепь озер, по которой двигались суда. Это и было «море Паракрамы», упоминаемое в хрониках. В ту же пору произвели ремонт 53 водохранилищ. Только самых крупных! И теперь путник видит в глуши джунглей то, что было когда-то шедевром гидротехники. Валы, заросшие деревьями, размытые ливнями, заболоченные озера, трясина, по которой, не замочив лап, пробегает водяной фазан. Джентльмен, сотрудничающий в цейлонском «Таймсе», описывает эту картину с поэтическим восторгом. У самих цейлонцев она вызывает совсем другие чувства. Скоро придет время, когда земля, отданная во власть джунглей, снова будет давать пищу народу.
Кому задача по плечу? У крестьянина в лесном селении хватает сил лишь на то, чтобы отвоевать маленький кусочек джунглей, снести и спалить деревья, использовать золу и накопленную в почве влагу. Плантатор вообще не станет врубаться в джунгли. Времена плантаторов-пионеров, героев старых приключенческих романов, давно прошли. Я сам убедился в этом.
В Коломбо, в ресторане гостиницы, я разговорился с рыхлым человеком неопределенного возраста, который отрекомендовался плантатором. Это обрадовало меня. Не каждый день ведь попадаются плантаторы советскому писателю. По крайней мере расскажет о природе Цейлона…
— Я уже года три не был на плантации, — сказал он с некоторой брезгливостью. — Там же управляющий!
Адрес на визитной карточке: Коломбо, Коричные сады. Да, у него своя вилла. Если я соглашусь навестить его, он покажет мне коллекцию фарфора. Севр, Мейссен… А что касается природы, — нет, он не натуралист. Вот его компаньон, тот начал было собирать бабочек. Потом надоело. Охотой тоже мало кто увлекается. Слонов бить теперь нельзя, ну и вообще… В хорошем обществе охота нынче не в моде.
Я припомнил виллы в Коричных садах, белые, нарядные, с кондиционированным воздухом. Там уютно, прохладно. Но о чем же мне говорить с плантатором? Я пытался нарушить неловкое молчание, однако он, по-видимому, ничем не интересовался, кроме фарфора.
— На Цейлоне тоже есть керамика, — ободряюще произнес я.
— Грубая, — поморщился он.
На Цейлоне есть блестящие образцы гончарного искусства, и я хотел возразить ему. Но потом вдруг передумал. Мы вежливо помолчали и разошлись.
Один мой цейлонский знакомый хорошо сказал о плантаторах: вымирающая профессия. Да, вымирающая, обреченная историей, но упорная в своем стремлении сохранить виллы в Коричных садах, дивиденты, фарфор, золото.
Крушение колониализма с наглядной четкостью обнажает немощь частного предпринимательства. Жизнь требует такого рывка вперед из застоя, таких коренных преобразований в хозяйстве, на какие капитал в нашу эпоху уже не способен.
Не плантатор — сила государства расчистит поля древнего сингальского царства, даст воду для посевов риса, хлопка. Эта простая истина — в уме и в сердце миллионов.
При мне Цейлон был в предвыборной горячке. «Голосуйте за твердую власть», — призывал плакат возле Зала независимости. На полотне — лицо мужчины, тяжелое, холодное, без лучистой улыбки, столь характерной для цейлонцев. Дэдли Сенанаяке, в то время премьер-министр, лидер Объединенной национальной партии, играющей на руку плантаторам и иностранным монополиям. Говорят, дать ему волю, и он станет фашистским диктатором Цейлона.
Сенанаяке пришел к власти ничтожным большинством голосов, потому-то на 20 июля и были назначены новые выборы. Труженику нелегко разобраться в положении: на Цейлоне 24 партии. Враги народа разжигают рознь между тамилами и сингалами. Реакция изощрялась в демагогии. Пустили в ход и астрологию. В гороскопе, составленном… преподавателем университета и помещенном в «Таймсе», указывалось, что Сенанаяке непременно победит на выборах.
Даже дикий слон, не ведая того, «голосовал» за реакцию. Кандидат одной правой партии, едучи на предвыборный митинг, встретился с царем джунглей. Слон вышел на шоссе, сердито поднял хобот, но шофер поддал газу и ускользнул. Именитый пассажир не преминул сообщить об этом избирателям. «Бог спас мне жизнь, — сказал он. — Очевидно, бог уготовал мне победу на выборах».