– Я потому и пользуюсь гибкими смартфонами, потому что порой надо побыть вне зоны доступа сети, – последние слова он произносит механическим голосом. Милене рассказывали, что раньше так отвечал робот по телефону, когда ещё на земле были места, куда нельзя было дозвониться.
– Ты ни капли не изменилась, – шепчет Марк и делает нерешительный шаг в ее сторону.
– С тех пор, как ты меня бросил?
Злость, какая она есть, чистая в своей агрессивности прорывается в голосе, и на секунду Милена прикрывает глаза, чтобы прийти в себя. Она ведь простила его давным-давно. Человек, который стал для нее всем после амнезии, просто растворился однажды на рассвете. Уехал на старом бензиновом автомобиле, который дребезжал на каждом повороте и источал специфический запах. Больше они не виделись. Но порой ей казалось, что она чувствует на себе взгляд Марка. Он пронзал каждую клеточку тела и наполнял дрожью.
– Я был вынужден, и к тому же… больше не нужен тебе, – он делает еще шаг по красной, текущей рекой, ковровой дорожке и касается сухой ладонью ее щеки. – Господи, ты само совершенство…
Пропускает между пальцами блестящий локон, который пружинкой падает до талии. Под разным углом освещения ее волосы меняют цвет с золотого до иссиня-черного.
– Новая краска? Всегда следила за модой, а я вот наоборот совершенно отстал от жизни, – с усмешкой хрипит он. – Хотя были времена, когда я опережал время на десятилетия вперёд, и ты тому доказательство.
– А я все думала, когда ты признаешься…
Милена всматривается в его лицо, воскрешая в памяти их любовь длиною в год. Марк отчаянно пытался помочь восстановить ее память. Они испробовали все методы, которые существовали на тот момент. От гипноза до хирургического вмешательства. И ничего не помогло. Пока не прошло пятнадцать лет, и Милена не рискнула испробовать на себе последнюю разработку ученых – сканирование мозга. И они дали ей ответ – почему она не может вспомнить. Ответ, который ей до смерти хотелось забыть, как и несуществующую жизнь.
– Ты знаешь, – горько улыбается Марк и нежно обхватывает ее тонкое запястье. – Поэтому я и ушел. Они требовали отдать тебя, словно ты… – он стискивает зубы и морщится, – вещь. И я понял, что рядом со мной ты в опасности.
– А без тебя? Ты не думал, как мне будет без тебя? – слёзы обжигают веки, но она давно научилась не плакать. – Тот год с тобой, словно сладкий сон, а после него – кошмар, один беспрерывный кошмар, и из него не вырваться. Но тебе было плевать. Ты просто не думал, что я узнаю… – Милена вырывает руку, и кожа горит в том месте, где касались его пальцы.
– Это сканирование… – Марк тяжело выдыхает. – Лучше бы ты не делала его. Они заносят все результаты в базу данных, и тебя сразу поставили на учет.
– Ты прав! Лучше бы я не знала! Хотя жить в неведении и замечать, что со мной что-то не так, отравляет все существование. Или ты надеялся, что ни я, ни окружающие не заметят, как все вокруг стареют, а я не меняюсь!
Лицо Марка кривится, и пережитые годы ещё явственнее проступают морщинами на старой коже.
– Как мое настоящее имя? – выкрикивает Милена, и ее сильный голос эхом разносится по пустому залу.
– Аутентичная разработка искусственного интеллекта номер тридцать семь, – обреченно выдавливает Марк.
– Тридцать семь… А куда делись предыдущие тридцать шесть?
– Они были несовершенны.
– Но ведь люди тоже несовершенны… и их никто не утилизирует, как мусор, – шепчет Милена.
Узнать правду после сканирования мозга и из уст некогда любимого мужчины – разные вещи. В первом случае ты просто поражен. Во втором – так больно, что не хватает кислорода.
– Мы находим иные способы уничтожать друг друга.
Они замолкают, и в тишине не слышно даже их дыхания. Словно они – голограммы, и это очередной спектакль.
– И что теперь? Они хотят разобрать меня и изучить?
Милене плевать на то, кто скрывается под коротким местоимением «они». Какая разница, если она узнает их имена. Итог не изменится. Руками Марка они все равно добьются желаемого.
Он подступает все ближе и кладет ладонь на затылок Милены. Нежно целует в губы. Сухой, с привкусом сигаретного дыма, полный ностальгии поцелуй.
– Ты просто уснешь, – тихо отвечает Марк.
Она чувствует, как его пальцы зарываются в ее волосы, и он на что-то нажимает. Прежде чем Милена успевает сказать, как сильно она скучала по нему, перед глазами меркнет, погружая ее в звенящую темноту…
И там наедине, во сне, мы были лишь вдвоём.
***
Марк сидит один посреди пустого ряда в историческом зале и молча наблюдает за суетой, которая происходит на сцене. Очередной спектакль для неё.