Вот по поводу Лидуши… Тут, пожалуй, они были правы. С женой ему удивительно повезло. Аркадий Павлович улыбнулся, нащупав на пальце прохладную гладь обручального кольца.
Обычно он не носил этого старинного кольца высокой пробы. Пару колец подарили родители Лиды в день трехлетия со дня регистрации, убедившись в том, что брак их не такой уж «нынешний», каким он поначалу им представлялся. Лидуша кольцо надела сразу и больше с ним не расставалась. Он колец никогда не носил, не мог привыкнуть и к этому, обручальному. Но когда уезжал в длительную командировку, Лида непременно настаивала, чтобы он надел кольцо на палец, и брала слово, что не снимет его до возвращения домой. И Аркадий Павлович уступал ее желанию. Милая, простосердечная Лидуша!.. Она всерьез полагала, что обручальное кольцо может стать преградой для кого-то, кто решится посягнуть на ее мужа.
Уснул он, не заметив, когда умолк джаз и отель затих. Спал крепко. Сквозь сон к утру слышал отдаленные взрывы и странный гул, но снова засыпал, решив, что это идут учения. Еще вчера Аркадий Павлович приметил — в городе было немало военных. Значит, поблизости стояли крупные соединения. Ну, а без учений армия обходиться не может.
Около девяти утра, проснувшись окончательно, он еще некоторое время лежал в постели, раздумывая над тем, как бы получше и поинтереснее провести здесь воскресенье. Обычно все выходные дни, как и будние, он проводил в театре, где в эти дни играли по два спектакля.
Во время утренников зал заполнялся детворой. Аркадий Павлович любил постоять в дверях фойе, наблюдая шумных, иногда излишне подвижных мальчишек и девчонок, которые мгновенно трепетно замирали, как только раздвигался занавес. Детей у них с Лидушей не было.
Сегодня спешить было некуда. Он поднимался, не торопясь мылся под старомодным умывальником, находящимся в номере. Потом старательно брился, вглядываясь в небольшое овальное зеркальце, вправленное в мрамор умывальника. Открыв чемодан, умилился заботе снаряжавшей его в дорогу жены. В карманчике на крышке чемодана лежала коробочка с леденцами. Он бросил курить, и теперь, когда его особенно тянуло к папиросе, брал в рот конфетку.
В ресторане, куда он спустился позавтракать, было пустынно. Ничто не носило признаков ночного разгула. Вскоре появился вчерашний вежливый старичок официант. Но на этот раз не вступал ни в какие разговоры и, узнав, что он хочет, сразу ушел.
Аркадий Павлович раскрыл купленную в вестибюле газету и принялся ее проглядывать. Писали о подготовке к снятию обильного урожая. Была напечатана корреспонденция из Лондона. Англичане жили в обстановке тревоги. Сообщалось, что немцы продолжают сосредоточивать транспортные суда на оккупированной французской стороне Ла-Манша. Со дня на день можно было ожидать вторжения на Британские острова. Новости не радовали. В руках у Гитлера была уже вся Европа. Аркадий Павлович вздохнул и, отложив газету, принялся за яичницу.
И тут он почувствовал устремленный на себя взгляд. Подняв голову, заметил, что на него пристально смотрит стоящий за отворенной дверью управляющий гостиницей — бывший ее хозяин. Аркадий Павлович издали поздоровался с ним. Управляющий торопливо наклонил голову и притворил двери.
В полдень, выйдя из отеля, он заметил на улицах что-то настораживающее. Ничто в городе не походило на обычное воскресенье. На людных перекрестках было включено радио, передававшее бодрую музыку. Мимо проехал открытый автомобиль с тремя военными, один из которых был генералом. Машина шла с рискованной для городского движения скоростью. По дороге администратора обогнали два командира в ремнях и с полевыми сумками на боку. За ними прошел еще один, шагавший очень быстро, но при этом по-детски державший за руку молодую женщину, с трудом за ним поспевавшую. Кое-где на улицах, у дверей домов, толпились группами люди, одетые по-воскресному, но будто напряженно ожидавшие чего-то.
В двенадцать часов из уличного репродуктора он услышал о том, что началась война.
Первой мыслью, лишь только он осознал случившееся, было не беспокойство о себе, оторванном на тысячи километров от Ленинграда, вдали от жены и товарищей по работе, невдалеке от новых границ, а как же быть с тремя пульманами, что, приготовленные к разгрузке, стояли на товарной станции.