1950
Вновь, как в детстве,
с утра и на-ноги.
Может, снова
пройдешь ты мимо.
Снова двойками по механике
Отмечаются встречи с любимой.
Вновь мечтанья,
детские самые.
Хоть изжить, что прожил —
невозможно,
Хоть давно близоруки глаза мои
И надежды мои —
осторожны.
1952
Мне без тебя так трудно жить…
Мне без тебя так трудно жить,
А ты — ты дразнишь и тревожишь.
Ты мне не можешь заменить
Весь мир…
А кажется, что можешь.
Есть в мире у меня свое:
Дела, успехи и напасти.
Мне лишь тебя недостает
Для полного людского счастья.
Мне без тебя так трудно жить:
Все — неуютно, все — тревожит…
Ты мир не можешь заменить.
Но ведь и он тебя — не может.
1952
За последнею точкой,
За гранью последнего дня
Все хорошие строчки
Останутся жить без меня.
В них я к людям приду
Рассказать про любовь и мечты,
Про огонь и беду
И про жизнь средь огня и беды.
В книжном шкафе резном
Будет свет мой — живуч и глубок,
Обожженный огнем
И оставшийся нежным цветок.
Пусть для этого света
Я шел среди моря огня,
Пусть мне важно все это,
Но это не все для меня!
Мне важны и стихии,
И слава на все голоса,
И твои дорогие,
Несущие радость глаза.
Чтобы в бурю и ветер
И в жизнь среди моря огня
Знать, что дом есть на свете,
Где угол, пустой без меня.
И что если судьбою
Подкошенный, сгину во рву,
Всё ж внезапною болью
В глазах у тебя оживу.
Не гранитною гранью,
Не строчками в сердце звеня:
Просто вдруг недостанет
Живущего рядом — меня.
1951
Вот говорят: любовь — мечты и розы…
Вот говорят: любовь — мечты и розы
И жизни цвет, и трели соловья.
Моя любовь была сугубой прозой,
Бедней, чем остальная жизнь моя.
Но не всегда… О, нет! Какого чёрта!
Я тоже был наивным, молодым.
Влюблялся в женщин, радостных и гордых,
И как себе не верил, — верил им.
Их выделяло смутное свеченье,
Сквозь все притворство виделось оно.
И мне они казались воплощеньем
Того, что в жизни не воплощено.
Но жизнь стесняет рамками своими,
Боится жить без рамок человек.
И уходили все они — с другими.
Чтоб не светясь дожить свой скромный век.
Они, наверно, не могли иначе.
Для многих жизнь не взлёт, а ремесло.
Я не виню их вовсе. И не плачу.
Мне не обидно. — Просто тяжело.
Я не сдавался. Начинал сначала.
Но каждый раз проигрывал свой бой.
И, наконец, любовь моя увяла,
И притворилась грубой и слепой.
Жила, как вcе, и требовала мало.
И не звала, а просто так брала.
И тех же, гордых, тоже побеждала
И только счастья в этом не нашла.
Затем, что не хватало в них свеченья,
Что хоть умри, не грезилось оно,
Что если жить — так бредить воплощеньем
Того, что в жизни не воплощено.
Все испытал я — ливни и морозы.
И жизнь прошла в страстях, в борьбе, в огне.
Одна любовь была обидной прозой —
Совсем другой любви хотелось мне.
1955
Когда одни в ночи лесной…
Когда одни в ночи лесной
Сидим вдвоём, не видя листьев,
И ты всей светлой глубиной
Идешь ко мне, хотя боишься.
И позабыв минутный страх,
Не говоря уже, что любишь,
Вдруг замираешь на руках
И запрокидываешь губы.
И жить и мыслить нету сил…
Вдруг понимаю я счастливо,
Что я свой крест не зря тащил,
И жизнь бывает справедлива.