— Вот и хорошо! — И как сноп завалился назад. Через ворот гимнастерки на землю стекала струйка крови. Красное пятно расплылось по гимнастерке.
— Санитарную, быстро! Комэск ранен.
А над аэродромом взвились ракеты. Снова боевая тревога!
Николай выбежал вместе со всеми и сквозь ветер услышал слова команды:
— Лавицкому принять самолет Попова. Ведущим в бою буду я!
Это отдавал распоряжения военком Шахмин.
У самолетов задержались на минуту. Командир объяснил задачу. Сличили по карте маршрут полета, хотя он до этого был изучен до мельчайших подробностей.
— Сличайте ориентиры. Идем на прикрытие наземных войск в районе Керчи.
Лавицкий выполнил указание. Вырулил самолет вслед за ведущим. На линии старта проверил работу мотора, отпустил тормоза, и машина рванулась по изрытому воронками и уже заснеженному полю.
Промелькнули ломаные линии окопов, взорванные доты и дзоты. Впереди и сбоку самолета прошли трассы пуль. Николай заметил вспышки зенитно-артиллерийской установки. Они приближались.
— Вижу «Эрликон». Захожу на цель! — передал он ведущему.
Три раза пикировал Лавицкий, три раза бил по цели. Зенитная установка огрызалась огнем. Еще одна атака — и «Эрликон» захлебнулся.
Снова поиск. Слева впереди какая-то странная балка. Вроде бы зеленый камуфляж, а может, кустарник. Нет, все-таки камуфляж. Сетка, — а под ней танки и пушки. Дымящие кухни, к которым цепочкой с котелками в руках идут солдаты.
— Вижу «игрушки» и кочегарки.
— Понял! Понял!
И вдруг радио смолкло. Николай огляделся и увидел наш единственный истребитель, который на малой скорости шел на свой аэродром. Летчик вел его неуверенно. Видимо, был ранен. Лавицкий тоже повернул свою машину: надо защитить товарища.
Вот и аэродром. Но что это? Взлетная полоса вся в воронках. Видно, похозяйничали здесь фрицы.
Пришлось искать запасную полосу. Лавицкий посадил истребитель и сразу же попал в объятия друзей.
— Ты что это заставляешь себя ждать?
— Как это ждать?
— А вот так! Все машины вернулись на базу. А твоей нет! Вот и ждем. Живой, чертушка?!
Снова объятия. Снова вопросы.
— Что делал?
— Там, в лесу, у излучины реки — танки, артиллерия, пехота.
Это были ценные разведданные. Они помогли нашим бомбардировщикам нанести массированный удар по технике и живой силе врага.
Одновременно летчикам приходилось оборонять от налетов аэродром. В тот день много раз взлетали в воздух ракеты и уходили в бой истребители. Вечером, когда обычно проходил разбор боевых вылетов, комэск-2 сказал:
— Задание командования фронта мы выполнили. Но что мне не нравится, так это балаган… балаган, который вы устраиваете в эфире. Что это такое? Называете друг друга по именам. Рядом с нами летают из соседних полков всякие Коли, Вани, Пети. Каждый говорит все, что ему взбредет на ум. У всех у вас есть позывные, и ими надо пользоваться. Из-за отсутствия определенного порядка, который регламентируется и в боевой обстановке, мы не можем иной раз добиться успеха. Если врагу не удается сбить наши самолеты, он всеми средствами старается увести их из-под прикрытия. При такой неразберихе можно сделать, что угодно.
В заключение комэск сказал:
— Имейте в виду: на нашем участке немцы ввели в бой группу новых самолетов. Окраска у них светло-зеленая, схожая с нашей. Не перепутайте.
Такие разборы боевых операций многое давали летчикам. Росло их мастерство. Отличный глазомер, умелое пилотирование в любой, даже очень сложной обстановке — все это постепенно совершенствовалось в Лавицком.
Бои на Крымском полуострове были трудными, очень трудными. Не всегда в полках оставалось по одной трети боевой техники. Бывало и хуже. И тогда на помощь шли эскадрильи соседних полков.
Первый орден
Стояла глубокая осень тысяча девятьсот сорок первого года. Линия фронта. Неубранные поля. Вся земля в рубцах окопов, обуглившаяся там, где горели танки, со скорбными памятниками печных труб на местах пожаров.
Полк воевал на крымской земле. То и дело производились перемещения летнего состава.
Николай ехал и думал, много думал, всматриваясь в ветровое стекло «газика».
Лавицкий встречал наших летчиков со сбитых в боях самолетов. Все они горели желанием получить новую машину и снова сражаться с врагом.
«Газик» петлял по проселочным дорогам, приближаясь к цели поездки. Шофер стремился вести машину у перелесков и лесополос. Пошел дождь. «Дворники» напрягались, силясь смести наседавшие капли дождя. К полудню «газик» остановился у небольшого здания районной гостиницы. Вокруг стояли машины. Многие шоферы спали в кабинах.