Осипович взлетает с «Сокола» и направляется к нарушителю, который находится от него на расстоянии 600 км.
Осипович говорил о своем первом взлете, около 04.45 сахалинского времени, в интервью, которое он дал Юрию Зенюку, корреспонденту АПН. Это интервью было опубликовано в «US Armed Forces Journal International» в октябре 1989 года, и также на русском в «Красной Звезде» в номере от 13 марта 1991 года, в статье полковника А. Докучаева:
«Я был поставлен на боевое дежурство и приблизительно через пятнадцать минут взлетел и двинулся в направлении Охотского моря. Когда я находился приблизительно в 600 км от базы, я получил предупреждение, что вражеский самолет находится прямо передо мной, и я получил инструкции от наземного контроля. Когда я находился в 28 км от самолета, я увидел его на своем радаре и продолжал сближение. На расстоянии 13 км я снизил скорость и последовал за самолетом. Я увидел его мерцающие огни, но не смог больше ничего определить, потому что даже военные самолеты летят с ними в мирное время».
В отличие от своей второй миссии, Осипович не упомянул о том, что видел силуэт самолета. В то время, когда он участвовал в этой первой миссии, в воздух поднялись другие истребители.
Истребитель 805, МиГ-31, как и самолет Осиповича, взлетает со второй точки («Сокол») и направляется к нарушителю, засеченному радаром на мысе Терпения, в двухстах километрах к востоку, следуя курсом 240 градусов.
Генерал Корнюков, командир «Сокола», рапортует генералу Каменскому, командующему советских военно-воздушных сил Дальневосточного округа находящемуся в Смирных:
— Я буду на командном посту. Цель 6065 находится в воздухе. Предположительно RC-135. Постовая приведена в состояние боевой готовности.
В 04.22 цель 6065 оставаясь все еще «неопознанной». В 04.27 цель не имела номера 6065, но уже была идентифицирована как RC-135. Здесь же цель обозначена как 6065 и одновременно, «предположительно RC-135». Это, скорее всего, три разные цели, о чем можно догадаться по фразе: «Постовая приведена в состояние боевой готовности». Постовая — главная истребительная авиабаза неподалеку от Советской Гавани на другой стороне Татарского пролива и довольно далеко от Сахалина. Ее не стали бы приводить в состояние боевой готовности из-за одного-единственного нарушителя, поскольку командование на Сахалине имело более чем достаточно средств, чтобы с ним справиться, как на это указывает следующий приказ, отданный полковником Новоселецким, начальником штаба истребительной дивизии в Смирных:
«Первое, посылайте [истребители. — М.Б.] 121 и 805 на перехват военной цели 6065. Если граница нарушена, цель уничтожить».
Этот приказ «перехватить и уничтожить цель» явно показывает, что Сахалин не нуждался в подкреплениях из Постовой в той мере, в какой речь шла об одиночном нарушителе. Но ясно и то, что на самом деле ситуация была гораздо более угрожающей.
Нарушитель засечен радаром на мысе Терпения, в 140 км от государственной границы, следует курсом 240.
У нас недостаточно информации, чтобы соотнести эту цель с тем или иным истребителем. Тем не менее этот самолет, подходивший к границе, являлся, возможно, целью Осиповича, которая, как мы помним, находилась в 600 км от «Сокола». Тем не менее этот самолет мог быть и целью истребителя 805, который семь минут назад находился в 200 км от «Сокола».
Командование на Сахалине запросило два АВАКСа в качестве подкрепления из Ванино на материке.
Позднее, во время событий «второго часа», мы узнаем из комментариев Осиповича, что два русских АВАКСа из Ванино, с позывными «Танкер» и «Сухогруз», участвовали в битве над Сахалином. Принимая во внимание то время, которое необходимо для того, чтобы поднять в воздух эти тяжелые самолеты, а также время перелета из Ванино на Сахалин, запрос должен был быть послан командованием на Сахалине примерно к 05.00.
Маршал авиации Кирсанов заявил, что полет нарушителя был скоординирован с проходом спутника Ferret-D, который появился над Сахалином в 18.05 GMT, в тот момент, когда, как он сказал, самолет-нарушитель вошел в советское воздушное пространство.