В тот вечер после горячей ванны и отличной еды я лежал на татами в моей комнате, защищенный от ветра бумажной ширмой шоджи, и приводил мои заметки в порядок, когда раздался телефонный звонок. Звонили из местного отделения полиции. Они связались с полицейским, который допрашивал меня в то утро, и хотели получить дополнительную информацию о моем расследовании. Было ли у меня разрешение искать обломки от корейского лайнера на берегах Окушири? (Мне такое разрешение было не нужно). На кого я работаю? (На себя). Почему? (Я пишу книгу). Вместе с рядом личных вопросов, включая причину того, почему я нахожусь в Японии, номер моей визы и так далее. Я начал нервничать. Они спросили имя моей жены — случилось так, что она японка, — адрес и телефонный номер ее работодателя. К счастью, она была секретарем в большой компании, которая работала в свое время на американское посольство. На следующий день, когда дежурный полицейский позвонил в ее офис, он насторожился, когда в приемной ответили: «Американское посольство. С кем вы хотите говорить?» Немного смущенный полицейский попросил, чтобы его соединили с моей женой и затем извинился, что побеспокоил ее по такому маловажному поводу. В тот вечер начальник полицейского участка лично позвонил в мой отель и принес свои извинения за доставленные мне неудобства.
На следующий день шторм все еще продолжался, дул сильный ветер и местный самолет не мог приземлиться. Я продолжал поиски в ветреную, дождливую и холодную погоду и в течение дня сумел найти еще четыре обломка. Поскольку воздушное сообщение все еще было прекращено, я покинул Окушири на лодке, увозя с собой пятнадцать новых фрагментов от «Боинга-747». Концентрация фрагментов, найденных за столь короткое время, число которых превышало количество обломков, найденных в Сай, а также их распределение по берегу означало, что здесь могло находиться гораздо большее число фрагментов, которые ждали, пока их обнаружат. KAL 007 мог разбиться где-то к югу от этого острова, и достаточно близко, так что большое количество обломков оставалось лежать вместе.
Когда я возвратился в Саппоро, я информировал Ишизаки о моих находках на острове Окушири. Студия была настолько впечатлена моими находками, что они решили подготовить двухчасовую передачу о моем открытии. На следующий день они отправились вместе со мной, чтобы снять мое интервью с губернатором Хоккайдо. Во время интервью губернатор показал мне альбом с фотографиями полной коллекции объектов, найденных на японских берегах. Я попытался найти обломок от «Старфлайта», который соответствовал найденному на острове Ребун в сентябре 1983 года, но его там не было. Когда губернатор спросил меня почему этот предмет меня так интересует, я рассказал ему о фрагменте № 3, который я кратко описал. Я добавил, что надеюсь посетить штаб-квартиру JMSA в Отару, чтобы посмотреть их архивы.
Следует сказать здесь несколько слов о людях, живущих на Хоккайдо, чиновниках и всех прочих. Разделяя некоторую осторожность жителей других японских островов по ряду вопросов, в которых японское правительство использовало свою власть, чтобы пресечь любопытство, в случае KAL 007 жители Хоккайдо не разделяли полностью замкнутость других японцев. Катастрофа с корейским лайнером произошла. Он упал практически рядом с их порогом и, таким образом, это до некоторой степени было их катастрофой — относительно которой они должны были сделать все, что было в их силах. То же самое справедливо и по отношению к офицерам JMSA, хотя, находясь на государственной службе, эти офицеры вели себя осторожнее.
Отару расположен в пределах юрисдикции губернатора Хоккайдо. Он позвонил в JMSA и поговорил с командующим базы, адмиралом, который согласился встретиться со мной. Встреча была назначена на следующее утро. Прежде чем губернатор повесил трубку, Ишизаки, руководивший командой телевизионщиков, попросил у губернатора позволить ему сказать несколько слов адмиралу. Губернатор передал телефон Ишизаки. Ишизаки сказал адмиралу, что снимает обо мне передачу, и просил разрешения сопровождать меня во время визита. Несколько застигнутый врасплох, адмирал какое-то время молчал. Он знал теперь, что сцена на другом конце линии снимается на пленку и наши переговоры записываются. Более того, звонок поступил: от самого губернатора. Адмирал не мог отказаться и позволил группе НВС сопровождать меня.
На следующий день караван такси и автомобилей НВС прибыл, для того чтобы доставить Ишизаки, телевизионщиков и меня в штаб-квартиру JMSA в Отару. Нас уже ждали. Хотя JMSA и является частью японской военной машины, это гражданская организация. Японцы тщательно это подчеркивают, хотя в JMSA существует военная иерархия и они используют вооруженные суда. Поскольку, прежде чем стать пилотом, я был капитаном судна, люди в штаб-квартире встретили меня тепло. Они показали мне архивы, которые я рассматривал при работающей камере. И мне даже разрешили снять фотокопии с этого материала. К сожалению, здесь не было фотографий обломков самолета, которые я искал, и в частности, обломка № 3. Они пообещали направить мне копию, если смогут найти фотографию. Тем не менее моя поездка в Отару не прошла впустую. Я нашел ряд свидетельств о плававших обломках, найденных в Охотском море или на его берегах, которые могли принадлежать лишь американскому военному самолету.