«Поначалу никто не обращал на нас никакого внимания, потому что наша база была всего 1000 тонн водоизмещением и желтые полосы на ее дымовой трубе показывали, что она принадлежала Министерству рыбной промышленности. Но как только мы открыли двери ангара и спустили подлодку на воду, американцы заволновались… вертолеты, фрегат «Баджер» подошли очень близко. Они беспокоили нас так сильно, что иногда мы не могли спустить подводную лодку на воду…
Однажды, когда я погружался, американский вертолет упал в воду. Я помню, что капитан «Гидронавта» [материнского судна. — М.Б.], сказал мне по спецтелефону: «Миша, будь там поосторожней, вертолет может упасть вам прямо на головы». Я сказал ему: «Что там у вас происходит? Шутите, что ли?». «Нет, — ответил он. — Серьезно. Американский вертолет только что упал в море справа от нас».
Этот факт доказывает, что «Гидронавт» и «Тинро-2» работали 17 сентября более чем в 35 милях к северу от главной поисковой зоны. Во время погружения семнадцатого числа, когда вертолет чуть не упал на субмарину, капитан Гирш нашел и сфотографировал обломки самолета. По хронологическим причинам я называю его третьим остовом, он был найден через несколько часов после того, как «Георгий Козмин» обнаружил кусок крыла от другого самолета в 35 милях к югу. Это место падения, находящееся на севере, соответствует той точке, где перехватчик 163 мог сбить самолет, летящий со сверхзвуковой скоростью в 04.42 (по японскому времени). Это был, скорее всего, сравнительно небольшой самолет, что подтверждается наблюдениями капитана Гирша, который заявил, что обломков в этом районе было мало. Операция по подъему третьего остова продолжалась 6 дней.
26 сентября Советы передали японцам первую партию того, что, по их словам, было плавающими обломками KAL 007. По большей части эти предметы на самом деле были плавающими обломками, хотя не все они принадлежат KAL 007. Среди обломков, которые не имели никакого отношения к KAL, были два спасательных плотика (один на десять человек, другой одноместный), элементы конструкции, такие, как воздушные тормоза от сверхзвукового истребителя, куски фюзеляжа, окрашенные в белый, голубой и золотой цвета (цвета американского флота), и пилон для подкрыльного оружия. Это были обломки военных самолетов, найденных 13, 16 и 17 сентября. «Боинги-747» не имеют на борту спасательных плотиков (вместо этого они используют эвакуационные желоба). Эти самолеты не красят в белый, голубой и золотой цвета, хотя некоторые самолеты морской авиации выкрашены именно в такие цвета. Пассажирские «Боинги» не имеют также воздушных тормозов и пилонов для бортового оружия.
К 17 сентября Советы обнаружили три места падения, разбросанные в районе площадью примерно 30 миль. Самолет, обнаруженный 18 октября «Михаилом Мирчинко», — совсем другая история.
Глава 11
Советские подводные поиски (2)
Четвертый остов, 18 октября
К полудню 26 сентября флотилия, сопровождающая «Михаила Мирчинко», передвинулась в глубоководную поисковую зону на другой стороне Монерона, к северо-западу от острова. Именно там военно-морской флот США поймал сигналы излучателя черных ящиков KAL 007. Перемещение «Мирчинко» указывало на конец поисковых операций на первом остове и заставило поторопиться с ротацией’ водолазной команды на борту. Мурманские водолазы, которые ждали в своих комнатах в Холмске, поднялись на борт судна 26 сентября:
«Они забыли о нас. Они предоставили нас самим себе до конца сентября… Только в конце месяца тральщик доставил нас на «Михаила Мирчинко» и мы получили официальный приказ найти самолет».
Четыре водолаза вошли в компрессионную камеру 29 сентября. Они оставались под компрессией в течение месяца, до 26 октября, когда их сменила другая группа, остававшаяся под компрессией до 6 ноября. Другие пловцы, из Севастополя, Сахалина и Советской Гавани, должны были также участвовать в ротации команд на борту других судов.
13 сентября, во время поисков остова, советский военно-морской флот использовал прямой метод, по причинам, которые адмирал Сидоров описывал в предыдущей главе. Поиск, результатом которого явилась находка 18 октября, проводился совершенно по-иному. Офицер, который «участвовал в поисках «Боинга»», но потребовал анонимности, дал следующий комментарий: находка 18 октября на самом деле была «Боингом», хотя в этом случае не «Боингом-747», как KAL 007, а «Боингом-707», оснащенным как USAF RC-135.