«Мы не видели никаких тел ни на первый, ни на второй день… Нам удалось обойти самолет. Позднее я видел руку в черной перчатке. Я участвовал во всех погружениях. Я помню это очень ясно: самолет был заполнен разными предметами, но не было абсолютно никаких следов тел. Почему? Я не видел никаких человеческих останков. Там не было багажа, даже ручной клади. С другой стороны, там было множество вещей, которые вы не ожидали бы увидеть на пассажирском самолете… бобины, например».
Первоначальный текст дает нам дополнительную информацию об этих «бобинах»:
Репортер: Я понимаю, что Владимир Васильевич обнаружил несколько компьютеров. Выли ли там какие-нибудь записывающие устройства? Сколько их было?
Владимир: Да, я поднял на поверхность километры пленки. Я продолжал ее собирать. Такой мне был приказ.
Вадим: Это были те же пленки, которые можно найти на больших пишущих машинах, но гораздо больших размеров. Советская армия также использует такие вещи.
Захарченко и пловцы предоставили еще больше информации, указывающей на военное происхождение самолета:
«Мы должны были сделать несколько вещей. Во-первых, собрать все документы до единого. Затем мы должны были поднять наверх все радиооборудование, консоли и пр. Мы также подняли бобины с пленкой для компьютеров и записывающие устройства. Они просили нас поднять электронные компоненты, магнитную пленку, документы, черные ящики… магнитофоны и похожие устройства, фотоаппараты, датчики… они попросили нас поднять все электрические кабели, которые были присоединены к консолям и другому оборудованию, которое мы вытащили».
Пловцы продолжали: «Мы подняли куски «Боинга», они были от внешнего покрытия. Там был кусок покрытия фюзеляжа, на котором была эмблема, состоящая из крута и двух запятых». Андрей Иллеш комментирует: «Это был, несомненно, символ «Кориан Эйр Лайнз».
Эмблема «Кориан Эйр», новое имя, которое «Корейские авиалинии» взяли после катастрофы с рейсом 007, это символ инь-янь, который можно приблизительно описать как две перевернутые запятые внутри крута. Тем не менее в 1983 году эмблема KAL была утилизированным изображением журавля, таким образом, кусок обшивки фюзеляжа не принадлежал KAL 007.
31 января 1991 года в номере «Известий» очевидец говорит: «Они подняли спасательный плот». На борту пассажирских «Боингов-747» нет спасательных плотов. Эти авиалайнеры используют большие аварийные желоба, которые служат плавучими платформами, если самолет затонет. Тот факт, что был найден спасательный плот, еще раз указывает на то, что этот остов не принадлежал корейскому авиалайнеру. Дальнейшие комментарии Владимира, которые Иллеш решил не печатать, согласуются с этим. «Я видел парашюты, колеблющиеся в воде как привидения». Гражданские «Боинги-747» не снабжены парашютами. А военные самолеты — снабжены.
Пловцы сказали: «Мы клали все в нечто вроде больших корзин размерами полтора на два метра». Иллеш не упомянул, сколько корзин было поднято со дна. Это число есть в первоначальном тексте:
«— Сколько корзин вы наполняли каждый день?
— Десять, может быть больше… Мы проработали на дне, по крайней мере, двадцать дней. Это составит примерно 200 корзин».
С этого остова водолазы подняли двести корзин размерами полтора метра на два, заполненных документами и электронным оборудованием. Находка такого большого количества документов и электронного оборудования указывает на разведывательный самолет, такой как RC-135, который набит секретными документами (особенно кодами для кодирования и расшифровки сообщений) и электронной аппаратурой.
Владимир К., пловец, который работал на четвертом остове, сказал: «Я боялся, что один из этих ящиков может взорваться прямо мне в лицо» — предположительно ссылка на оружие. Там были и другие опасности. Б. Курков, офицер советского военно-морского флота сказал:
«Когда началась гонка за черными ящиками, американцы крайне обнаглели, особенно вокруг Монерона. Они мешали нашим траулерам, проходили прямо перед их носом. Они шли в наши территориальные воды и даже угрожали жизням водолазов с «Михаила Мирчинко», используя высокоэнергетические звуковые волны».
Вадим Кондрабаев, один из пловцов, который был ранен во время инцидента, потерял голос и мог говорить только еле слышным шепотом. Он рассказывает эту историю так: