Аллардайс не имел доступа к анализам лаборатории Иватсу и не понял, что KAL 007 находился в радиусе приема VHF антенны на острове Св. Павла. Он пришел к выводу, что KAL 007 находился слишком далеко от Св. Павла, чтобы его могли услышать, и попросил KAL 015 ретранслировать для него сообщение. Прокладывая возможный путь для KAL 007, он провел границу зоны неопределенности, в которой мог бы быть обнаружен самолет, в 205–220 морских миль к северу от курса. Это помещало его в пределах 206 морских миль от Св. Павла. По оценке Аллардайса, максимальный радиус антенн VHF Св. Павла составляет 205 морских миль, и он посчитал этот факт доказательством того, что KAL 007 был вне пределов радиус действия VHF.
Пытаясь понять поведение KAL 007, важно знать, находился ли самолет в радиусе действия VHF или нет. Спектрографический анализ доктора Цубои доказывает, что самолет находился в радиусе действия VHF. Вычисления Аллардайса, скорее всего, показывают, что это не так. Я проверил вычисления Аллардайса и нашел ошибку в его вычислениях радиуса VHF. Для вычисления расстояния до визуального горизонта используется формула D=2,1Vh, где D (расстояние в морских милях) равно квадратному корню из высоты h, положения наблюдателя (или антенны) в метрах, умноженному на коэффициент 2,1. Для самолета на высоте 31 000 футов горизонт будет находиться в 204 морских милях. Антенна на острове Св. Павла имеет высоту 657 футов. Применяя ту же самую формулу, мы получаем расстояние в 30 морских миль для горизонта антенны. Две величины добавлены для того, чтобы определить максимальное расстояние на котором самолет, летящий на высоте 31 000 метров, мог бы видеть вершину антенны высотой 657 футов и получить ее сигнал, Это дает нам 204+30=234 морские мили.
Аллардайс просто добавил 657 футов к высоте 31 000 футов и вычислил положение линии горизонта, основываясь на высоте 31 657 футов. Оказалось, что это расстояние составляет 205,6 морской мили. Поскольку на основании этого он вычислил, возможно точно, что KAL 007 прошел на расстоянии 206 морских миль от острова Св. Павла, то он был убежден, что самолет был вне пределов радиуса действия антенны, хотя и совсем немного. Когда я проверил радиус VHF по вычислениям Аллардайса и понял, что они были неверными, я попросил Джона Кеппела сообщить ему о моих находках. Аллардайс любезно признал, что сделал ошибку и что радиус на самом деле составлял 234 морских мили. Отчет ИКАО, опубликованный 1 июня 1993 года, на стр. 45 в параграфе 2.7.3. показывает, что в контрольной точке NABIE KAL 007 находился приблизительно в 60 морских милях к северу от своего маршрута. Поскольку в точке NABIE маршрут проходит в 140 морских милях от антенны на Св. Павле, из этого, согласно ИКАО, вытекает, что KAL 007 находился примерно в 200 морских милях от антенны Св. Павла. Можно сделать, следовательно, вывод, что KAL 007 находился в радиусе действия VHF.
Почему тогда KAL 015 передал отчет о местоположении KAL 007 над NABIE, а не попросил KAL 007 передать отчет самому? Это заставило подумать тех, кто позднее исследовал анкориджскую пленку, что KAL 007 находился вне радиуса действия антенны по маршруту и, таким образом, гораздо дальше, чем это было на самом деле. Тем не менее точно так же можно было бы сказать, что с его положения на траверзе NABIE на протяжении всего маршрута и до того места, где он был уничтожен у западного побережья Хонсю, у нас нет никаких убедительных свидетельств того, каким курсом KAL 007 следовал на самом деле.
У нас есть американская карта, на которой предположительно показаны перехваченные данные слежения советского радара по курсу корейского авиалайнера, и два набора курсовых данных, которые, как нам было сказано, записаны цифровым бортовым самописцем KAL 007, — и все три набора данных отличаются друг от друга. Для отчета 1993 года русские также предоставили ИКАО данные, которые включали два различных радарных следа, идущих по направлению к Камчатке, и оба были представлены ИКАО как маршруты корейского лайнера. Все эти данные, американские и русские, несмотря на то, что они противоречат друг другу, могут принести пользу. Они почти наверняка представляют собой курсы, по которым летели в то время один или несколько интересующих нас самолетов. Данные могут анализироваться вместе с другими свидетельствами и способны сказать нам нечто ценное. Тем не менее, в этом случае вопрос заключается в том, какой из них принадлежал корейскому лайнеру, если вообще какой-нибудь из этих следов принадлежал KAL 007?