— А вот и второй случай, — после короткой паузы продолжал Локтев. — Старший сержант Кучеренко «отличился». Расскажите, старший сержант, как получилось, что вы оторвались от ведущего и дрались один?
Афанасий Кучеренко подошел к столу, взял в руки макеты самолетов.
— Встаньте здесь, чтобы вас все видели, — сказал Дедов, указывая рукой.
Кучеренко недовольно хмыкнул, но покорно вышел из-за стола. За низкий рост в полку его называли Карапетом. Рассказывали, что при поступлении в авиационную школу он обвел вокруг пальца медицинскую комиссию, подослав к измерителю роста своего дружка. На голову Кучеренко словно бы кто накинул черную каракулевую мерлушку. Не одну расческу сломал он в чащобе своих волос.
— Значит, пара «мессершмиттов» пронеслась между вами и Бугровым? И вы шарахнулись в сторону? Так? — переспросил командир полка.
Пилот кивнул головой.
— Так это излюбленный их прием: отколоть от строя и уничтожить одиночный самолет.
— А что я мог сделать? — попытался возразить Кучеренко. — На фрицев, что ли, лезть?
— К ведущему. И не бойся, бандюги тоже глаза имеют, а на таран не пойдут. Бросай машину на бандюг — отвернут. А ты тут его в пузо и резани. Ну, а сколько патронов израсходовали?
— Все.
— Все?! — удивился Локтев. — За четыре очереди весь боекомплект? Молодец! Вот молодец! Увидел фрица за версту — палит в божий свет, как в копейку. А когда действительно надо стрелять — у него кругом пусто.
Локтев взял из рук Кучеренко макеты самолетов.
— Прицельная очередь дается короткая: пять-десять патронов, не больше. А когда взял бандюгу в прицел, — он приблизил макеты друг к другу, — тогда на дистанции сто-сто пятьдесят метров бей наверняка. А с пятидесяти метров удар будет без промаха. И эрэсы 6 выпустили?
— Да.
— По истребителям?
— Да.
Локтев укоризненно посмотрел на, летчика и покачал головой.
— Какой... — командир, по-видимому, хотел сказать еще что-то, но сдержался. — Кто же эрэсами стреляет по истребителям? Ведь они предназначены для бомбардировщиков и наземных целей. Вопросы, предложения есть?
— Трудно на «харитошах» тягаться с «мессерами», — сказал кто-то.
— Трудно, знаю. Но какие есть машины, на тех и воевать придется. А вообще-то надо понять, что воюют не самолеты, а летчики. Надо знать тактику врага и смекалку проявлять.
— Снять надо эрэсы, — предложил Комлев. — Машина много теряет в маневренности и скорости. Для воздушного боя достаточно огня пулеметов, а получим задание на штурмовку — подвесить их недолго.
— На это нужен приказ высшего командования. Посмотрим — решим, — ответил Локтев.
Опираясь жилистыми волосатыми руками на стол, поднялся военком полка батальонный комиссар Дедов, волжанин. На его груди — ордена Ленина и Красного Знамени. Второй — за уничтожение банды басмачей в двадцатых годах. Дедов — богатырского телосложения, черты лица у него крупные, над верхней губой навис нос, про который в народе говорят: «эка носина — в соборное гасило!»
— Командир полка указал на ошибки, допущенные летчиками, — начал говорить он (с ударением на «о»). — Но вообще-то сегодня дрались вы здорово. Генерал объявляет всем летчикам благодарность. Генерал просил особо отметить действия Егора Бугрова и поздравить его с первой личной победой. Это первое, что я хотел вам сказать. Второе. Получен приказ Народного Комиссара Обороны «Об установлении полного единоначалия и упразднении института военных комиссаров в Красной Армии».
При этих словах в сердце Комлева кольнуло. Мелькнула мысль, вызванная не то чувством самолюбия, не то скорбинки: «Вот и откомиссарствовался!». Мелькнула и тут же заглохла. А Дедов, теперь уже заместитель командира полка по политической части, продолжал:
— Без военных комиссаров, говорил Владимир Ильич Ленин, мы не имели бы Красной Армии. Тогда, в годы гражданской войны, комиссары нам были нужны, как хлеб насущный. Много было командиров, которые не верили в прочность Советской власти, много было и враждебных ей. Да и те командиры, которые вышли из народа, тоже нуждались в поддержке комиссаров, в их совете. Вспомните Чапаева и Фурманова. Теперь положение резко изменилось. Преданность командиров своей Родине неоспорима. Они это доказали на деле. Политически они выросли и могут решать самостоятельно все вопросы, касающиеся боеспособности части. А наши комиссары повысили свои военные знания, приобрели богатый опыт современной войны. Как и командиры, они вполне могут командовать частями и подразделениями. Но отмена института военных комиссаров отнюдь не означает, что теперь замполиты могут меньше заниматься политической работой, вопросами быта бойцов. Я думаю, что все командиры и политработники правильно поймут Указ Президиума Верховного Совета СССР и приказ Наркома.