— Ага. А если он не выздоровеет?
Лиллиан прижала его к себе.
— Будем ждать. Ветеринар еще делает операцию, так что есть надежда.
Наблюдая, как Джои сидит у Лиллиан на коленях, а она обнимает его и теребит его волосы, Рай почувствовал странное волнение. Джои был весь в грязи, Лиллиан тоже. Но оба, казалось, этого не замечали.
А как они разговаривали! Словно мать с сыном. Лиллиан так рассказывает ему о своем детстве, будто и вправду хочет помочь Джои справиться с его бедой.
Мать Рая никогда так не поступала. Неспособна была. Старые обиды всколыхнули душу Рая, но он подавил их. Теперь он — взрослый мужчина. Достаточно взрослый, чтобы понимать, что ласка и нежность, которыми Лиллиан так щедро одаривает Джои, жестоки. Джои, естественно, не хватает материнской любви, и когда Лиллиан уедет в Нью-Йорк, мальчик сильно расстроится. Необходимо что-то предпринять, чтобы прервать их разговор, иначе у Джои снова будет разбито сердце.
— Джои!
Резкий голос Рая напугал их.
Они посмотрели на него так обеспокоенно, что на мгновение стали очень похожими, и это потрясло Рая. Если бы он не знал, то поклялся бы, что видит мать с сыном.
— Не очень-то надейся, — предупредил Рай, — правда, ветеринар считает, что у Бастера есть шанс выкарабкаться. — На эту новость они отреагировали тоже одинаково: улыбнулись. Джои слез с колен Лиллиан и побежал к Раю. Лиллиан встала следом и подошла к ним.
А можно будет забрать его домой? — воскликнул Джои с выражением такой надежды на лице, что Раю очень захотелось ответить «Да».
Рай отрицательно покачал головой и похлопал мальчика по плечу.
— Еще идет операция. И Бастеру придется провести здесь ночь. Утром нам скажут.
— А можно мне его повидать?
— Нет. Операция будет длиться еще час. Кстати, а почему бы тебе не умыться? Потом поедим мороженого и вернемся.
— Мороженого?
Рай кивнул и указал пальцем в сторону туалета.
— Но сперва умойся.
Лиллиан сожалела, что этот чудесный час остался позади. Рай двинулся вслед за мальчиком. Она слышала, как шумит вода, а Джои счастливым голосом спрашивает о собаке. Рай спокойно приказал ему:
— Подними-ка лицо.
И она представила, как он вытирает мальчику лицо бумажным полотенцем. Тут Джои закричал:
— А руки мыть? Нам надо теперь беречь Бастера от микробов! А одежда?
Она тихо засмеялась. Какие, оказывается, дети замечательные!
Рай с Джои вышли. И только сейчас заметив, что Лиллиан тоже грязная, Джои сказал:
— Надо подождать Лиллиан, пока и она умоется.
Забота мальчика тронула ее, она поглядела на Рая, тот нахмурился, но Джои стал умолять:
— Скорее, Лиллиан! Мы ждем.
Лиллиан улыбнулась.
— Я мигом, — заверила она и быстро вошла в туалет.
Глянув на себя в зеркало, ужаснулась. Никогда еще она не была такой грязной и растрепанной. Вытерев бумажным полотенцем одежду, она умылась и выбежала к Раю с Джои.
Рай взял мальчика за руку и повел на улицу. Лиллиан зашагала вслед за ними. Рай явно давал ей понять, что она не имеет к ним никакого отношения, что она чужая.
Но, выйдя на улицу, Джои остановился и подождал, когда подойдет Лиллиан. Затем он взял и ее за руку. Джои, единственный из всех троих, был веселым, когда они все вместе шли в кафе-мороженое.
Глава шестая
Ужин в этот вечер проходил в напряженной обстановке. Теперь, когда Джои больше не смущало присутствие за столом Лиллиан, он без умолку болтал, не замечая, что у нее с его кузеном натянутые отношения. И, несмотря на то, что рот его почти не закрывался, он все равно проглотил все без остатка.
— Рай, можно я поиграю на приставке? — спросил Джои после ужина.
— Поиграй, но включи таймер.
Джои горестно вздохнул.
— Это правило, которое придумала тетя Дженни. Но ведь мы можем установить новые правила, верно?
Рай поднес чашку с кофе к губам, и Лиллиан заметила, что на его лице промелькнула веселая усмешка, которую он постарался скрыть от мальчика.
— Добавь пятнадцать минут, но только сегодня…
Джои вскочил со стула.
— Ура! Спасибо, Рай. — И выбежал из кухни.
Теперь, когда некому стало прерывать тишину, возникшее молчание стало оглушительным. Как только они услышали, как вдалеке заработал телевизор и заиграла музыка, Рай посмотрел на Лиллиан. И сразу же перешел к делу:
— Я запрещаю вам нянчить и ласкать мальчика, как вы это делали сегодня в больнице. Нет надобности делать вид, что вас интересует каждое его слово, будто он самый умный ребенок на свете.
Лиллиан потрясение уставилась на его мрачное лицо.