Когда мысли Сокольникова срывались с языка он не замечал. Официанты с опаской поглядывали на него. К вечеру он крепко напился, подсел к бритоголовым парням. Что-то говорил. Они не вникали в слова Сокольникова, с ухмылками кивали, косились на его кожаный портфель.
Он вышел на улицу, когда было совсем темно. Ветер сдувал с шеи длинный кашемировый шарф. Он вправлял его концы в куртку, но они выпадали снова. Ноги постоянно проваливались в ледяную жижу. Сокольников знал куда идет. В больницу, к ней.
Три темные тени появились на дороге, когда он собирался свернуть на центральную аллею, поймать у памятника Ленину машину.
Очнулся Сокольников в больнице на той же лавке под пальмой, на которой утром валялся бомж. Все тело ныло, в голове шумело, как на морском берегу, подташнивало. Над ним возвышалась та самая тетка, что утром кушала баранки.
-Что со мной?– попытался сесть он на лавке.
-А ты на себя в зеркало посмотри, – ехидно ответила медсестра. – Хорошо люди добрые принесли, а так бы замерз в сугробе.
С трудом приподнялся, медленно доковылял до зеркала у входа. На лбу окровавленный бинт, под обоими глазами синяки, нос расцарапан. На подбородке ссадина. Был он в грязном джемпере, без куртки и сапог. Тут же ощупал нагрудный карман рубашки. Паспорт, слава богу, на месте. Огляделся. Портфеля нигде не увидел.
-Полицию будем вызывать?– спросила тетка.
-Зачем?
-Положено в таких случаях. Тебя ограбили и избили, не понял еще?
-Догадываюсь.
-Значит, мозги целы.
-Не надо полиции. Хватит уже.
-Часто у них бываешь? Ну-ну. А я тебя узнала, это перед тобой отравленка на коленях стояла.
-Как она?
-Так и быть, сейчас позову. Видно, у вас там что-то серьезное. То она таблетки килограммами глотает, то ты с проломленной головой объявляешься.
Силы возвращались, но стоять было тяжело. Опустился на лавку. В груди закололо. 'Возможно, ребро сломано'.
Анечка появилась как всегда незаметно. Сначала он почувствовал пряное дыхание. Открыл глаза. Ее взгляд на этот раз был абсолютно нейтральным. Анечка не стала спрашивать, что произошло.
-Кто же так перевязывает?– укорила она медсестру. – Бинт, пластырь есть?
-Скажи спасибо, что первую помощь оказали. У него ни полиса, ни денег. Вон процедурная открыта, там все есть.
Аккуратно взяв Сокольникова под локти, Анечка повела его в процедурную. Он никогда не думал, что у нее такие добрые, мягкие руки. Аккуратно сняла старый бинт, обработала все раны, заново перевязала. В этот момент Сокольников был опять счастлив. Даже слеза навернулась. Анечка, милая Анечка, какая же ты хорошая, почему так долго тебя не было со мной?
Она оттерла теплой водой его брюки, джемпер, вытребовала у медсестры тапочки. Когда все было сделано, все же спросила:
-Что случилось?
-В ресторане поужинал.
-А-а. Это мне нужно было вместо тебя туда пойти. Таблетки бы не понадобились.
-Почему ты это сделала?
-Не знаю.
Больше ни о чем не говорили. Анечка сбегала в палату, забрала вещи. Попросила у медсестры верхнюю одежду.
-Без выписки врача выдать не могу. Или пиши отказную бумагу от лечения. Отравятся, а потом бегают как ужаленные.
В потайном кармашке брюк Сокольников обнаружил НЗ. Несколько тысяч рублей никогда не помешают, убеждался он не раз. По поводу пропавшего портфеля особо не переживал, не было в нем ничего важного, так пара текстов, которые легко было восстановить с компьютера. Разве что мобильник, так его давно пора следовало поменять. Жалко было куртку – Аляску, но Сокольников утешал себя тем, что это не самая большая потеря в жизни. Обращаться же в полицию смысла не имело. Мало того, что продержат неизвестно сколько, так еще припомнят 'драму на даче'. К тому же, вряд ли что- нибудь найдут. Сам виноват, нечего было напиваться до лунной пыли.