-Чушь какая-то! Почему вы сами не можете… накрыть его подушкой?
-Бога боюсь, а вы, Феликс Николаевич, организовав свой "Третий глаз", как погляжу, и черта не боитесь. Так что флаг вам в руки.
-На сколько вы говорите ценностей в шкатулке?
-На пару миллионов точно. Но не знаю, сколько теперь стоит кулон с желтым алмазом в платиновом обрамлении. Его подарил моему прадеду сам Василий Иванович Качалов, а ему в свое очередь кулон преподнесли поклонницы во время гастролей в Дании. Не понимаю, уж как его чекисты во время обысков не отобрали. Возможно, вступился Дзержинский, с которым Вася учился в Вильне в одной гимназии. Называется кулон: "Благочестие".
-Благочестие,– повторил Феликс,– а…
-Никакого подвоха с моей стороны, Феликс Николаевич,– перебила Качалова.– Включите свой третий глаз, недаром же вы так назвали свою фирму. Ну, что он вам говорит?
-Не знаю,– честно признался Пустоблюдов.
Старушка затушила очередную выкуренную за время беседы сигарету, поднялась, и больше не произнеся ни слова, вышла из кабинета.
Феликс попросил у Зои водки. У себя в кабинете он ее не держал, боясь войти в штопор. Секретарша же по его просьбе выдавала не больше 50 граммов в день и обязательный бутерброд с сырокопченой колбасой. Теперь колбаса была вареная и Феликса от ее пластилинового вкуса чуть не стошнило.
В тот вечер он не поехал смотреть квартиру. Сидел в съемных апартаментах на Котельнической, глядел в окно на яркие кремлевские звезды и размышлял.
Странная все же старуха – решила избавиться от мужа и вот так запросто пришла к Феликсу с предложением его убить. С другой стороны, в простоте и есть правда. Её понять можно, с паралитиком не жизнь, а одни мучения. Что же это за кулон такой с желтым камнем? Благочестие… Сейчас всё наладилось – большая зарплата, огромные премиальные, замы, филиал открывается на Сейшельских островах, скоро и сам туда поедет. Но это все временное, мыльный пузырь, который рано или поздно лопнет. И что тогда? Тогда можно остаться с носом. Нет, нужно иметь свой, независимый капитал, – думал Феликс,– о котором никто не знает. И с этим капиталом, тихо, незаметно, в один прекрасный день раствориться на краю света, например, в Тасмании. И этот независимый капитал может дать ему…старушка Качалова. Что там подсказывает третий глаз?
Однако теменной энергетический центр Феликса молчал. И около полуночи он решился.
От волнения съел две банки свиной тушенки, закусил сгущенным молоком и копченой скумбрией. Перед выходом выпил стакан виски "Бурбон". Посмотрел на бутылку, сам себя спросил: "И чего тебе не хватает, Пустя, живешь как олигарх Абрамович, так нет ведь, позарился на бабкины бриллианты. Решился на убийство". И сам себе ответил: "Это не убийство. Дед Карл ведь мечтает об эвтаназии, а злое государство не может и не хочет облегчить его страдания. Я стану его спасителем, избавителем от мук, архангелом, который откроет ему врата в царство небесное".
От мысли о "вратах" Феликс поморщился, он давно уже не верил и в бога, ни в черта. И все же в глубине душе мысль ему понравилась. "А кто знает, что там наверху? Так что не исключено, я действительно отворю старику дорогу в рай и или в ад, хрен его знает, что он успел натворить за свою долгую жизнь. Недаром алмаз называется "Благочестие". Возможно, помощь ближнему во встрече со Спасителем и есть истинное почитание бога".
"Мудрено,– вздохнул Пустоблюдов,– но что-то в этом есть". На душе стало легко, а сердце забилось в предвкушении чего-то великого.
Было прохладно, моросил противный дождь. Феликс поднял воротник плаща Армани, спустился в подземку на Китай-городе. Такси осмотрительно решил не брать. Через полчаса он был уже на окраине города, а еще через пять минут возле дома, указанного старухой.
Дождь прекратился, светила окаянная Луна. Она выглядывала из-за крыши старой девятиэтажки, отчего это обычное советское строение напоминало зловещий замок из фильма – фэнтези.
Ночь была глубока и очаровательна, от метро до дома он не встретил ни единой души. Однако у подъезда его бросило в жар. Дверь была с кодовым замком, а старуха не дала магнитного ключа! Можно попробовать нажать все клавиши разом, иногда срабатывает. Или, может, ну его всё к черту, раз дорога перекрыта, не стоит ее пытаться продолжить? Это годами проверенный закон.
Уже собираясь отступить, Пустоблюдов повернулся спиной к двери и вдруг замок ее щелкнул. Белкой отскочил за угол, сам удивляясь своей прыти. Из подъезда вышла тетя с маленькой кривоногой собачкой, свернула за противоположный угол. Опять сделал невероятный скачок, перехватил почти закрывшуюся дверь, вошел в пахнущий кошками, кислой капустой и содой подъезд. Лифтом пользоваться не стал. Бочком по стенам, как – будто кто-то его мог увидеть, поднялся на девятый этаж. Там горела слепая лампа, у двери под Љ…стояла картонная коробка из под телевизора. Во рту пересохло, ноги дрожали. "Нет, нужно определенно бежать".