— Молодцы! Раз догадались, можете дружить. Но помните, что за ее спиной — я.
Брем берет меня за плечи и прижимает спиной к себе. Щеки мои вспыхивают, а в глазах Слава загораются странные искры. И что бы это значило?
— Даю подсказку. Девушке очень нравится в «Сытом драконе». На башне.
— А кто нас туда пустит? После водяных бомбочек сестрица запретила пускать нас наверх. В зале еще покормят, но Димир лично будет за спиной стоять.
— Милка проследит, чтобы вы не хулиганили, а я договорюсь с Димиром.
На меня так посмотрели, будто я агент городской стражи под прикрытием. Я сердито смотрю на Брема. Вот кто ему сказал, что я не люблю бросать водяные бомбочки на прохожих? Брем вскидывает брови.
— А что, ты тоже любишь бомбочки?
— Конечно, я же ребенок! И что меня остановит?
— Тебя просто тоже перестанут пускать на башню.
Я задумалась. Нет, так я не играю. Конечно, башня дороже. Сердито смотрю на студентов.
— Никаких бомбочек!
— Вот видите, все и уладилось, — улыбается хитрый Шато Брем. И зачем он меня прижал? Еще бы поцеловал… Вот, теперь буду мучиться…
— Ой, вы про сестру сказали, она что, там работает?
— В какой то мере.
— В смысле?
— Ну, она хозяйка.
— Ваша сестра — Ани?
Мальчишки вопросительно смотрят на Брема. Я что, опять в какие-то тайны влезла? Брем пожимает плечами.
— Наверное, это уже не тайна. Но то, что узнаешь, лучше никому не рассказывай.
— Ладно, мы обсудим, что можно рассказать, а что нет и поведаем тебе при следующей встрече, — выдает Слав.
Ощущение, что у нас слет юных разведчиков. У всех свои тайны. И у меня первой…
Вернул разгильдяев в общежитие. И что у меня за работа такая стала, беспокойная? То девчонок пас, теперь вот мальчишки. Может в хранители податься? Единственная радость, новые технологии позволяют выводить на кристалл карту города и маяки, настроенные на определенную частоту. Сильная эмоция, и объект загорается красным. Есть конечно риск перепутать постельную сцену с нападением, эмоции по силе иногда очень похожи. Но это уже издержки. Когда у тебя под носом носятся толпы золотой молодежи, которые так и норовят влипнуть в историю, это очень даже кстати. Некоторых стоит и из постели вытащить. И как я раньше выкручивался? Да спокойно! Все эти оболтусы были маленькие и за них отвечали родители. Сейчас же, это беспредел какой-то. Хорошо хоть Бель с компанией скоро обзаведётся крикучим потомством и им долго будет не до шалостей.
Через несколько дней парни забежали за мной и уволокли на ярмарку. Люська не обиделась, у нее теперь своя компания. Вот семнадцать скоро исполнится и надеюсь, Крег сделает ей предложение. В Иссинии совершеннолетие наступает в 21, но замуж можно выйти и в пятнадцать. В высшем свете разрешение на брак до совершеннолетия, дают родители. У простого народа с семнадцати лет молодежь решает сама. Крег не из высшего общества. Еще пару недель и подруга сама решит, хочет она замуж или нет. Хотя, чего там решать. Был бы парень простым рабочим, еще бы подумала, а тут, следователь из управления. Будет у нас Люська госпожой Крег. Йозеф сказал по секрету, что если все сладится, даст за девкой скромное приданое, ее то родня — одна голытьба. Проще сиротой быть, чем столько бедных родственников за душой иметь. Добрый наш Йозеф, я с ним себя и сиротой не чувствую. Вон как носится со мной. А уйти то придется…
Вот она, ярмарка долгожданная! Теплая весна — самое время для таких мероприятий. И не холодно уже, и не жарко. Солнышко конечно припекает, но еще по-весеннему. Центральная площадь оказалась маловата и палатки торговцев расползлись на радиальные улицы. Чего тут только нет! Разности заморские, сладости эльфийские, шелка ширские. Жаль, шить не умею, зато сладости очень люблю. Прилипла к лотку остроухого.
— Милка, ты так облизываешься, как будто самого эльфа съесть хочешь. Хорошо, он тебя не замечает.
— Представь, так привыкла, что меня не замечают, что мимику не контролирую.
— Так это здорово, мысли читать не надо, все на лице написано, — смеётся Дар.
А он ведь прав! Расслабилась я. Вдруг, когда придется публичной персоной стать, могу и впросак попасть.
— И что у меня сейчас написано? — ехидничаю я.
— Это просто, — изрекает Слав, — шарики в кокосовой стружке, медовые пончики, белый шоколад, ну и засахаренных орешков — мешок.
— Почти угадал. Еще вишню в шоколаде и вон те, мне неизвестные, зеленые шарики.
Мальчишки все молча покупают и складывают мне в корзинку. Груня конечно предупреждала у мужиков ничего не брать. Но это же не мужики, это друзья. А лица какие довольные! По себе знаю, иногда на много приятнее дарить, чем получать. Чувствую себя младшей сестренкой. Интересно, зачем я им? Неужели так мало девиц их круга, что нужно было с подавальщицей знакомиться. Не выдерживаю, спрашиваю. Отвечает Мир.