Я посмотрел на него и понял, что он не шутил.
– За сколько дней? – спросил я.
– Не знаю. Не спрашивал. Но если хотите, выясню.
– Не стоит. Что еще?
– Как вас вытащить из страны. Я упомянул "Китай-Пасифик" из Ханоя. Но еще я сказал, что обстоятельства могут сложиться таким образом, что вам потребуется быстро смываться из другого места. На этот счет нами разработано несколько планов эвакуации. Хотите послушать?
– Я весь внимание.
Конуэй описал другие способы отъезда из Вьетнама: через Камбоджу, Лаос, Китай, на судне и даже на грузовом самолете из Дананга. Ни один мне особенно не понравился и не вызвал доверия, но я ничего не сказал.
– Теперь о Тамки, – продолжал Конуэй. – Это ваша цель до того, как вы вернетесь в Ханой. Так или иначе мы установим местонахождение деревни и, самое позднее, сообщим вам в Хюэ. Там, как я сказал, вы, вероятно, обнаружите много людей по фамилии Тран. Вам придется обзавестись переводчиком – вьетнамцы не сильны в английском. О'кей?
– О'кей.
– Вы немного говорите по-французски?
– Вот уж точно – немного.
– Люди старшего поколения и католические священники знают французский. Однако постарайтесь найти англоговорящего гида или переводчика. И вот еще что – не стоит говорить, что американец, который спрашивает всех и каждого о некоем парне из маленькой деревушки, не может не приковать к себе внимания. Так что подумайте, как с этим быть. Вы коп, вам приходилось с этим сталкиваться...
– Ясно. Давайте дальше.
– Мое личное мнение, – продолжал Конуэй, – Тран Ван Вин мертв. Скорее всего. Война, возраст и прочее. Если он убит в бою, то его тело где-нибудь в другом месте, как тело его брата в долине Ашау. Но в деревне в его честь наверняка сооружен семейный алтарь. Необходимо, чтобы вы точно удостоверились в его смерти. Сержант Тран Ван Вин, возраст между пятьюдесятью и шестьюдесятью, служил в Народной армии, участвовал в бою при Куангчи, брат погибшего Тран Кван Ли.
– Принято.
– Хорошо. Но с другой стороны, он, может быть, жив и находится в Тамки или где угодно.
– Согласен. И эта часть, как и цель моей миссии, мне не совсем понятна. Что мне делать с господином Тран Ван Вином, если я обнаружу его живым?
Конуэй посмотрел мне в глаза.
– А что вы скажете, если я прикажу его убить?
Мы не сводили друг с друга глаз.
– Скажу вот что: я его найду, а убивайте сами. Но для этого должна быть веская причина.
– Полагаю, вы ее обнаружите, если с ним поговорите.
– А потом кокнут меня.
– Не драматизируйте.
– Я думал, мы здесь только этим и занимаемся.
– Нет. Мы реалисты. И вот вам задание – четко и ясно: прежде всего необходимо установить, жив этот тип или нет. Если мертв, нужны доказательства. Если жив, выяснить, проживает ли он в Тамки или где-то еще. Затем поговорить с ним о том случае в феврале шестьдесят восьмого года и установить, что он помнит; предъявить набор фотографий, который мы вам передадим, и попросить идентифицировать убийцу. И еще: как вы узнаете из письма, Тран Ван Вин взял у жертвы кое-какие вещи. Мы забирали сувениры у мертвых, они тоже. Возможно, эти вещи по-прежнему у него или, если он умер, у его родных – персональный медальон, бумажник или что-нибудь еще. Это поможет установить личность убитого лейтенанта и свяжет Тран Ван Вина с реальным местом преступления, а если он жив, превратит в заслуживающего доверие свидетеля.
– Но нам не нужен живой, заслуживающий доверия свидетель, – заметил я.
Конуэй промолчал.
Я допил кофе.
– Итак, если я обнаружу Тран Ван Вина живым, я предъявлю ему набор фотографий, который вы, возможно, передадите мне, пока я езжу по стране, и выясню, сможет ли он узнать снятого на них человека. Затем узнаю, хранятся ли у него военные сувениры, и попытаюсь выкупить у него или, если он умер, у его родных. Может быть, вывезу его из Вьетнама или сниму на видеопленку. Или сообщу господину Игану из нашего посольства в Ханое его адрес, и будь что будет. А если Тран Ван Вин умер, вам нужны доказательства его смерти.
– Примерно так, – кивнул Конуэй. – Будем действовать по обстоятельствам. Свяжемся с вами в Сайгоне или, самое позднее, в Хюэ. Здесь еще спорят, как лучше поступить.
– Вы уж, пожалуйста, дайте мне знать, что решили.
– Непременно. Есть еще вопросы?
– Нет.
– Мистер Бреннер, – Конуэй перешел на официальный тон, – вы все поняли из того, что я вам сказал?
– И даже то, что вы мне не сказали.
Он пропустил мои слова мимо ушей.
– Поняли все мои устные инструкции?
– Да.
– Есть еще ко мне вопросы?
– Могу я вас спросить, почему вы хотите укокошить этого парня?
– Этого вопроса я не понимаю. Что-нибудь еще?
– Нет.
Дуг Конуэй встал, и я поднялся следом за ним.
– Ваш рейс через час. Вы летите бизнес-классом, что вполне нормально для вашего положения. В визе в графе "Профессия" указано: "В отставке". Цель приезда – "туризм". Учтите, человека вашего возраста могут задержать в аэропорту Таншоннят и допросить. Я сам там провел полчаса в комнате для допросов лицом к лицу с ненормальным джентльменчиком. Держитесь холодно, не проявляйте враждебности и не отступайте от своей версии, а если зайдет разговор о войне, плетите, как это было ужасно для его страны. Понятно?
– То есть мне не следует упоминать, что я убивал вьетнамских солдат?
– Я бы не стал. Ничего хорошего из этого не выйдет. Но будьте откровенны и не отрицайте, что вы – ветеран и приехали навестить места, где когда-то служили молодым солдатом. Скажите, что были кашеваром на кухне или ротным писарем. Только не строевым пехотинцем. Как я понял, они этого не любят. Понятно?
– Принято.
– Из гостиниц с нами не связывайтесь. В гостиницах иногда делают копии отправляемых факсов, а потом их просматривает местная полиция. То же самое с телефоном. Набираемые номера, как во всем мире, регистрируются для оформления счетов, но их может потребовать полиция. К тому же не исключено, что телефоны прослушиваются.
Я все это знал, но в голове у Конуэя находился список вопросов, который он должен был со мной проговорить.
– После вашего прибытия в Сайгон, – продолжал он, – связной проверит, действительно ли вы поселились в отеле "Рекс". Местный звонок не вызовет никаких подозрений. Затем он отправит факс или электронное сообщение из безопасного места – американского делового офиса. Так что если вас не окажется в "Рексе", мы будем об этом знать.
– И что из этого?
– Наведем справки.
– Благодарю.
– В этом пластиковом пакете противомалярийные таблетки на двадцать один день. Их следовало начать принимать четыре дня назад. Однако не тревожьтесь: три дня вы проведете в Сайгоне, а там малярийных комаров немного. Еще есть антибиотики, но надеюсь, что они вам не потребуются. Не пейте некипяченую воду и остерегайтесь приготовленной не на огне еды. Вы можете заразиться гепатитом А, но пока проявятся симптомы, вы успеете вернуться домой. Если бы мы знали заранее, что поедете вы, вам бы сделали прививку против гепатита...
– Вы-то знали – я не знал.
– Тем не менее. В дороге почитайте путеводитель. Там же, в папке, перевод письма. Прочитайте, но во время пересадки в Сеуле избавьтесь.
– Нет, потащу с собой на контроль в аэропорт.
– Извините, мистер Бреннер, если во время инструктажа я вас обидел или задел профессиональное самолюбие. Я только следовал приказу. – Конуэй посмотрел на меня. – Карл сказал, что вы мне можете не понравиться. Но вы мне понравились. Вот вам дружеский совет: во время расследования вы можете обнаружить то, что вам не следует знать. И от того, как поступите со своими открытиями, будет зависеть то, как поступят с вами.