Тогда я стал смотреть вдоль земли. У самого ее края стояла белая крепость. Она казалась крошечной, но видна была до последнего зубчика на стенах. Словно кто-то собрал в горсть игрушечные башни, крыши, бастионы и аккуратно положил их на краю большого круглого стола.
— Там наш Город, — тихо сказал Валерка.
— А здесь?
— Здесь? Просто башня, сторожевая. Теперь она не нужна.
Башня была одинокая, полуразбитая. Она стояла как бы в центре выпуклого круга, по которому неторопливо бежали мерцающие волны. И ее черная тень колыхалась на этих волнах.
А ветер был очень ласковый и теплый.
Валерка тронул меня за плечо:
— Пошли?
По шаткой железной лесенке мы сбежали в траву и двинулись к Городу.
Трава была высокая, по пояс, а кое-где и по плечи. Ее листья походили на листья осоки, но были пошире и не режущие, а очень мягкие, покрытые шелковистыми волосками. Эти серебристые волоски и блестели под луной. Идти нам трава не мешала. Мы без труда подминали и раздвигали ее, и она с бесшумным колыханием опять вставала за нами.
Шагать было легко. Может быть, я еще не привык, что стал мальчишкой и тело мое весит совсем немного. А может быть, Валеркина планета была меньше, чем Земля, и сила тяжести здесь оказалась слабее? Возможно, что и так. По крайней мере, мне казалось, что иду я не по ровному полю, а по громадному шару, который поворачивается мне навстречу.
Шар поворачивался, и светлая крепость вырастала на глазах. Острые башни, черные флюгера, неровные зубчатые стены...
Крепость была совсем не похожа на ту, что в Северо-Подольске. Я сразу это заметил, но не удивился.
...Я пытаюсь поточнее вспомнить, что думал и чувствовал тогда. Ну, конечно, радость, что мой друг Валерка опять рядом. Еще интерес: какие события ждут впереди? И еще... трудно передать словами... Запах сказки, что ли? Но не обычной сказки, а моей. Той, которую я открыл и полюбил. Сказки, где самое главное — не приключение, а два человека: Валерка и Братик.
Но... Вот в этом «но» все дело. Не было в этих чувствах той остроты и беспокойства, как в первый раз. Там, в Северо-Подольске, сказка захватывала меня, и я жил в ней как наяву, все переживал по-настоящему: и радость, и страх, и тоску, когда друзья уходили... А в этот раз я понимал, что вижу сон. Порой забывал об этом, но не до конца.
Я был уверен, что ничего плохого не случится. Вторая сказка, как положено, раскручивает свои пружины, и всему придет свой черед. Когда нужно, я встречу опасность и сделаю, что полагается. И потому даже Валеркины слова, будто Братику что-то грозит, не вызвали у меня тревоги. Я только обрадовался, что увижу его...
Но это я сейчас копаюсь в себе и все раскладываю по полочкам. А тогда... Что же, тогда я шел рядом с Валеркой, радостный и спокойный. И даже мысль, что придет время и мы расстанемся опять, не грызла меня. Встретились во второй раз — встретимся и в третий. К тому же, сказка только начиналась...
7
Мы подошли довольно близко к стенам. Я спросил:
— А почему не видно часовых? Разве город не охраняют?
— От кого? — сказал Валерка. — Снаружи никто не ждет опасности. Она в самом городе.
— А всадники Данаты? — нерешительно спросил я. — Они больше не нападают?
Валерка быстро взглянул на меня и грустно усмехнулся:
— Всадники Данаты... Под курганами храбрый Даната и все его воины. И кони...
Я удивленно молчал. Валерка смущенно сказал:
— Я забыл объяснить... Думаешь, когда мы улетели, мы вернулись к себе, в наше прежнее время? Если бы... Даната и все, что было тогда, сейчас уже легенда. Триста лет прошло или больше...
— Но... как же? — озадаченно заговорил я. — Вы вернулись... И' как вас встретили? Вы сказали, кто вы такие? Вам поверили? Удивились?
— Удивились... Но поверили. Понимаешь, у нас другой мир... Вы придумали порох, машины, ракеты, а у нас не то. У нас ученые разгадывают тайны: как далекое сделать близким и дотянуться рукой до звезд; что такое мысль; в чем хитрость времени...
Я подумал, что и у нас люди бьются над такими загадками, но промолчал. Валерка продолжал:
— Не могу я объяснить... Но говорят, что время — это вроде струн, которые звучат то вместе, то вразнобой. А иногда оно — как бусы, которые могут рассыпаться. Или как запутанная петля — бежит то вперед, то обратно, только мы не замечаем. Петлю, говорят, можно рассечь и пробиться через сотни лет... У нас еще в старину случались разные загадки.