Вот это поворот! Неожиданно. Рита даже сначала подумала, это она в собственных мыслях представила этот нелепый вопрос.
– Что? – Она даже встала.
Михаил надел один носок, взял второй и начал натягивать на ногу.
– Я спрашиваю, кто заразил?
Надо признаться, Маргарита этот путь отхода своего любимого даже и не рассматривала. Удивил так удивил.
– Убирайся! – Единственное, что пришло на ум.
– Ага.
Он встал, надел рубаху и начал ее застегивать.
– Дело в том, если ребенок не мой…
– Я не хочу это слушать.
– А что ты завелась? Я просто спросил.
Мудак! Он просто спросил. А как насчет обидеть этим?
– То есть, – немного успокоившись, произнесла Рита, – ты даже не догадываешься?
– Ну почему? Догадываюсь. Отцом могу быть я, кто-то из твоих друзей…
– Просто уйди, – устало произнесла Маргарита. – Я не хочу тебя видеть.
Михаил встал, взял пиджак и вышел в прихожую. Вернулся в куртке.
– В общем, будем об отцовстве разговаривать только после проведения анализа ДНК.
Развернулся и вышел. Из комнаты, из квартиры, но из ее жизни вряд ли. Вот почему-то Рита была в этом уверена.
5
Он набрал сначала номер Наташи, когда та не ответила, Леша набрал Катю. У нее номер был занят. Алексей волновался. Нехорошее предчувствие сдавливало грудь. Что могло случиться в компании людей, знающих друг друга не один день? Надо было просто ехать туда и забирать Наталью, а не бежать домой смотреть хоккей. Все равно они разошлись, скорее всего, далеко за полночь. Но тогда бы его интерес к Наташе заметили все. «Детский сад! – одернул сам себя Одинцов. – Ты бегаешь за ней с пятого класса. То есть ни много ни мало почти десять лет. И только однажды удосужился сводить ее в кино».
Было еще одно. В седьмом классе. Что это было под мостом в Кузьминском парке, он до сих пор не знал. Определенно поцелуй, неумелый, но все же. Но что он означал, Наташа не сказала, а Леша не спросил ни в седьмом классе, ни в восьмом, ни сейчас. Хотя, может, она уже и забыла о нем. О поцелуе, разумеется, о себе-то он напоминал изо дня в день. А вообще, все норм – в седьмом классе первый поцелуй, в восьмом – первое свидание. В двадцать три – может, проводит до дома, ну а в сорок – возможно, свадьба. Боязнь быть отвергнутым в двадцать три по меньшей мере выглядела комично. Если это не патология, то черт знает что такое.
Леша снова набрал номер Наташи. На этот раз он решил подождать подольше. Он сидел на скамейке во дворе. Сырая осенняя погода загнала всех в маленькие неуютные квартирки хрущевских панелек, которые угрюмо взирали на одинокого человека своими серыми глазницами-окнами. Одинцову стало как-то не по себе. Будто он попал во двор давно брошенного города. Припять в центре Москве. Только детский смех раздавался откуда-то со спины. Леша обернулся. Мальчик лет десяти забирался по лесенке на горку и со смехом скатывался вниз. Его оранжевая футболка сияла, словно луч фонаря в сумраке уходящего дня. Алексей улыбнулся. Странно, конечно, что ребенок одет легко, да и почему-то один. Улыбка слетела с губ Одинцова. Он сбросил вызов и убрал телефон.
Мальчик мог сбежать из дома. Да, точно. Леша встал со скамейки. Именно поэтому ребенок одет в одну футболку и шортики. Алексей не был уверен, все-таки до горки было не меньше ста метров, но ему показалось, что мальчишка босиком. Точно сбежал, паршивец.
Одинцов перешагнул через небольшую оградку и быстрым шагом пошел к ребенку.
– Эй, мальчик! – позвал он, но ребенок был занят своими делами. Он поднимался по лестнице наверх, скатывался вниз и снова бежал к лестнице. А еще он все время хихикал. Странно, но Алексея это начало раздражать. – Эй!
Но ребенок будто сейчас был в каком-то своем мирке. В мирке, где сейчас лето и вокруг много детей. И Одинцов там был лишним. Леша подошел к горке и, когда малец пошел на новый заход к лестнице, схватил его за руку.
– Ты что, меня не слышишь?
Мальчик посмотрел на него испуганными глазами. Его подбородок мелко задрожал – ребенок готов был заплакать.
– А ну отпусти его!
Кто-то взревел над ухом Одинцова. Он разжал руку и повернулся к человеку в сером пуховике.
– А ну, отойди от него, извращенец!
Откуда взялся этот мужик? И… Леша осмотрелся. Двор наполнился звуками и расцвел красками. Мальчишка… тот, что еще пять минут был один, теперь играл с такими же, как он сам. И одет он был соответственно погоде – в оранжевую куртку и синие брючки, а на ногах была обувь. Черные ботиночки, черт бы их побрал!
– Я думал, что мальчик потерялся, – попытался оправдаться Леша.
– Пошел на хер отсюда, – отмахнулся мужчина в пуховике, – и чтоб я тебя здесь больше не видел.
Одинцов не понимал, что происходит. Откуда взялись люди? Он был уверен, что и мальчишка катался на горке другой. Леша развернулся и пошел к арке, к выходу из этого чужого двора.
6
В выходной трудно найти, чем заняться, когда ты один в квартире, а работа тебе не в тягость. Толик жил работой. Беда только, что он это понимал в единственный выходной. На работе он ждал субботы, чтобы отдохнуть от вечно недовольных покупателей, от собственных фальшивых слов и улыбок. Да, это трудно понять, Анатолий даже и не пытался. Его все устраивало. Это же здорово – ненавидеть работу, когда работаешь, и презирать отдых, когда выходной. Странная ночная игра вылетела из головы, как только он включил телевизор. Всевозможные «Квартирные вопросы» и «Дачные ответы» отвлекли его даже от мыслей о работе. У Толика была мечта. Он мечтал переехать в бабушкин дом и обустроить в нем все по высшему классу. Чтобы о деревне только вспоминал, когда слышал мычание коров да кудахтанье кур. Ему нравилось именно такое сочетание – условия города с экзотикой деревни. Причем деревенская экзотика для него – это не шесть соток с тремя кустами смородины по левому краю, а остальное все под картошку. Нет, увольте, быть рабом на собственном участке не для него. Ему нужна была лужайка, плодовые деревья – пара яблонь и обязательно груша, беседка и место для барбекю. Ну и, конечно же, живность – куры, утки. Все эти «Фазенды» и «Дачные ответы» стимулировали его мозг на воплощение этой мечты в жизнь. Он, правда, не знал, с чего начать, но уже прекрасно представлял, что именно и какой формы будет на его участке.
Толик выключил телевизор и сел за компьютер. Руки забегали по клавиатуре. Он набрал: «вызов призраков», хотя все еще себя представлял у барбекю на зеленой лужайке.
Яндекс выдал 666 тысяч ответов. Символично. Он прочитал несколько статей, и в каждой из них как мантра повторялось одно и то же. Убедитесь, что призрак ушел, – говорилось там. Убедитесь… А они убедились? Нет, ни черта они в этом не убедились. Они были все заняты утиранием соплей этой полоумной. Если призрак не ушел, то это значит… Звонок в дверь заставил вздрогнуть Толика и сбил с мысли. Он чертыхнулся и пошел в прихожую. Звонок раздался вновь, когда Толик открыл дверь.
– Что ты трезвонишь?! – еще не зная, кто незваный гость, произнес Анатолий.
На пороге стоял Максим – сосед. В руках у него была какая-то коробка.
– Макс, тебе чего?
– Вот так ты соседей встречаешь? Я могу и уйти.
Толик едва сдержался, чтобы не дать пинка для ускорения этому конспиратору. Зачем-то же он пришел? Анатолия смущала веселенькая коробка в руках Макса. В таких обычно бывает спиртное в подарок. Что-то подсказывало Толику, что это его подарок. Ну, почти.
– Что там у тебя? – уже мягче спросил Данилов.
– Вот с этого и надо начинать. А то – тебе чего, – передразнил Толика Макс. – На, держи. – Он передал коробку с белой лошадью на ней Данилову. – Батя привез.
– Да ладно, в «Ашане» на распродаже купил, – улыбнулся Толик.
White Horse так себе вискарик, по крайней мере, Анатолию не пошел, но благородный напиток все-таки.
– Поговори мне. Не хочешь не бери.
– Хорош, – отмахнулся Толик. – Это уже мое. Спасибо, братан. Может, зайдешь, намахнем по чутку?