Обескураженная Лиза сунула бумажку в карман шорт. Затем машинально взяла упаковку свечей и медленно спустилась по лестнице. Лиза достала из упаковки одну свечку и с задумчивым видом протянула маме.
Привлекательная женщина с волевым подбородком и глубокой поперечной морщинкой на лбу, чиркнула спичкой о коробок и подожгла тонкий фитиль. Он загорелся и озарил камерным светом уютную кухню. Девочки устроились вокруг стола в ожидании чая. Алиса некоторое время выжидающе смотрела на сестру. Лиза, не замечая побудительного взгляда, уставилась в пустоту. Она совсем забыла о своём обещании.
— Мам, — Алиса неожиданно начала разговор сама.
Взгляды сидящих за столом обратились в её сторону.
— Что, Лисенок? — спросила мама, разливая по кружкам пряный чай.
— Завтра в лесу, недалеко от набережной, будет проходить праздник Ивана Купала, — тихо, словно прощупывая почву в болотистой местности, начала Алиса. — Мы с Лизой видели объявление. Можно мне на него пойти… то есть поехать?
От неожиданности мама перелила горячий чай через край и резко отдёрнула пострадавший палец. Морщинка на лбу стала глубже, а глаза напряжённо забегали.
— Алиса, ты знаешь, что я против походов в лес. Это место не приспособлено для… таких, как ты.
— Но я очень хочу там побывать… Праздник Ивана Купала — особенный. Там будет костёр, песни и танцы.
— Тебе нечего там делать, дорогая. — Мама подошла к Алисе и ласково потрепала её по голове.
— Зато дома мне всегда есть чем заняться, — пробормотала себе под нос Алиса и отстранилась от матери.
— Ты хочешь смотреть, как другие будут прыгать через костёр и танцевать? — мама поставила вопрос ребром, озвучивая одно из главных опасений.
Алиса выдержала паузу. По учащённому дыханию было видно, что вопрос задел её за живое. Алиса собралась с духом и продолжила:
— Мам, я понимаю, тебе страшно. Твой долг — оберегать меня. Но, пожалуйста, не отнимай у меня маленькие радости. Не лишай жизни!
После этой фразы по предплечьям мамы и сестры одновременно рассыпались мурашки. Лиза вскочила со стула так резко, что пламя свечи неистово заметалось на кончике фитиля.
— Мама, ты должна это прочитать. Это тот листок, который в день нашего знакомства дал мне Рун. После дождя вещи в сумке промокли, и на нём проявилась послание.
Мама осторожно взяла листок и молча прочитала его. Коралловые губы сжались в тонкую линию, а глаза часто заморгали. Она встала со стула и подошла к окну. И в этот момент сёстры увидели, как спина матери задрожала от беззвучных рыданий.
***
Двадцать лет назад
Алла молча разглядывала кафель на стенах. Белые квадратики были везде. И на потолке, и на пахнущем хлоркой полу.
— Возраст? — односложно спросила коренастая женщина в белом халате.
— Двадцать один. — Алла облизнула потрескавшиеся губы и почувствовала, как непослушный язык присох к нёбу.
— Эх, девки… Что ж вы делаете… — вздохнула женщина, подготавливая инструменты. — Потом ведь мучиться будешь всю жизнь.
— Я жить хочу, — тихо ответила Алла, сжимая руками подлокотники медицинского кресла. — У меня соревнования через две недели, тренер говорит: «золотые ноги»… Да и с парнем познакомились всего две недели назад. На Ивана Купалу. А он как узнал про моё положение, так и пропал…
За окном гремела гроза. Ливень, как заправский дворник, лихо орудовал водяной метлой. Мастерски очищал улицы города от неудачливых прохожих. Женщина в халате приоткрыла форточку, ссылаясь на духоту.
— Золотые ноги, значит. — Она присела на стул рядом с окном и закурила. — В обмен на жизнь…
Тридцать минут показались вечностью. Анестезия не действовала. Когда операция подошла к концу, опустошённая Алла перебралась на кушетку. В этот момент в приоткрытую форточку влетел светящийся шар.
— Девонька, замри… Это ж шаровая молния, — прошипела врач, сидевшая с внеурочной сигаретой в зубах.
Шар подлетел к Алле и остановился в десяти сантиметрах от лица. Он задрожал в воздухе, словно понял, что попал в ловушку кафельного мешка. Затем, как ни в чём не бывало развернулся и вылетел через приоткрытую форточку.
— Ну дела-а-а, — женщина в халате облегчённо выдохнула, перекрестилась и плотно закрыла окно.
Алла сама не помнила, как добралась домой в тот день. В её памяти остался дождь, яростно хлеставший по лицу, шквальный ветер и молнии, пытающиеся неровными стежками залатать порванное в клочья небо.
***
Засидевшиеся допоздна девчонки, проснулись рано. Коробок и Спичка переглянулись, лёжа в кроватях и вспоминая вчерашние откровения. Они ещё никогда не видели маму такой слабой и уязвимой.