— Выбирай немедленно! — кричит в гневе огненном Наталья со змеиным лицом.
— Выбирай девонька, — шепчет голос ласковый, как в песнях у мамушки был.
Посмотрела Сима в глаза всаднику и протянула ему руку. Забралась на спину дракона и глаза от страха закрыла. Дрожит вся и крепко держится. Взлетел дракон в небо высокое. Громко стучит сердце, но старается Сима успокоиться. Попривыкла немного и глаза открыла. Красота кругом волшебная. Солнце над заповедным лесом поднимается, цветы и травы целует. Птицы песни запевают. Ручей бежит весело по камушкам, словно и не было ничего страшного позади. Свободно стало на душе, ушёл страх из сердца. Расправила Сима плечи и мысли грустные отпустила.
Прилетел дракон на большую поляну и спустился осторожно. И змеи воздушные приземлились цветным узором. Стала Сима вспоминать, где змеев таких видела. Это же Иван пускал в деревне с мальчишками! Пускал в небо и радовался детской неподдельной радостью. В это время спрыгнул ловко всадник со спины драконьей на земле и Симе помог спуститься. Смотрит она на него во все глаза — коренастый, русоволосый, такой знакомый. А глаза словно васильки синие. Неужто это тот самый Иван? Засмущалась она, вспомнила, как руку его отталкивала. Стоит и не знает, что сказать.
— Бежим скорее к зеркальному озеру. Или опять не пойдёшь со мной? — спрашивает Иван и смотрит внимательно.
— Пойду, Ванечка. Пойду, миленький, — отвечает Сима и вздыхает радостно.
Взялись они за руки и побежали по тропинке сквозь густой лес. Бегут, не оглядываются. И вот открылось перед ними озеро красоты чудесной. Вода в нём как слеза, так и манит окунуться и смыть все тяготы и печали. Скинула Сима сарафан и побежала в воду. Нырнула с головой и видит: озеро отражает, как зеркало, жизнь пройденную. Всё Симе показывает, даже то, что позабыть хотела.
И увидела Сима свою мамушку и отца-великана. Молодые они, счастливые. А она совсем махонькая, игрушками забавляется, на родителей любуется. А бабушка пироги на столе раскатывает, над тестом колдует да песню напевает:
Хороша моя сторонушка, моя деревня,
Лес и полюшко, колосьями покрытое,
За околицей весёлые подсолнухи,
Поцелованные солнышком в головушки.
Выйду я из дома на дороженьку
И вздохну свободно я да радостно.
И рассыплю по земле былинушки,
Чтобы детушек моих хранили бережно.
Голос у бабушки чистый, как вода в роднике. Глаза лучистые, смелые. Руки умелые и добрые. И так Симе хорошо, так уютно, что готова она сидеть так долго-долго.
Но вот испекла бабушка пирожки и складывает их в котомку. Обнимает сыночка своего и мамушку, чтобы проводить в дорогую дальнюю да опасную. Мамушка из косы гребешок вытащила и протянула старушке.
— Если с доченькой, с Симушкой, беда какая приключится, причешите её гребешком этим да заплетите косу покрепче. А уж какие цветики, да травинушки вплетать, вы лучше моего знаете.
— А ты, доченька, не покидай никогда места, где судьба тебя ждёт. Слушай сердцем да смотри не обманывайся.
Обняли родители Симу и шагнули в глубокую Ночь. Долго они с бабулечкой ждали их возвращения. Листья жёлтые бились птицами в окна, снег заметал тропиночки к дому. А весна всё не спешила, медлила.
И прилетела однажды на крыльцо к ним голубка белая. Увидела её бабушка и заплакала. Поняла, что не вернутся домой ни её сын-великан, ни жена его ненаглядная.
Полетели дни — сначала чёрные, а потом посветлели. Цветы снова под окнами расцветать стали, птицы песни петь. Так и жили бабушка с Симой вдвоём, пока не надумала внучка в город уехать.
Вынырнула Сима из глубины озера, а может быть, из глубин памяти. Выбралась на берег, села на траву-мураву и задумалась. Вспомнилось ей, как после танцев она на плече у бабушки кручинилась. Плакала, горевала, а потом достала сумку дорожную и собрала в неё нехитрые пожитки.
— Куда же ты, девонька? Куда собралась? — качала головой бабушка, не в силах удержать внучку.
— Не могу больше оставаться здесь. Нет мочи смотреть, как Степан за Натальей ухаживает. Сердце рвётся от боли. Жаром всё внутри горит. Отпусти меня, бабушка, хоть ненадолго. Обещаю вернуться скоро.
Сима зябко повела плечами. Не сдержала ведь она слова своего. Сколько лет прошло с тех пор? О себе она все эти годы думала, печаль свою лелеяла. И ни о ком другом не вспоминала. Вот и померкли все краски, притихли звуки и силы ушли.