Нажала кнопку, нырнула. Помощник лихо подхватил уставшее тело и понёс в привычный мир.
Она вышла из воды подобно Афродите: с улыбкой на лице и необычным блеском в глазах.
— Оксана! — крикнула Ленка и рванула с лавки навстречу.
Фотограф схватился за камеру. Сергей тёр осоловелые глаза и что-то мычал. А Марья Степановна перекрестилась и тихо исчезла. Ночь расставила всё по местам…
***
Год спустя
— Слушай, а далеко уплывшие венки и вправду были к замужеству!
Ленка сосредоточенно отмывала нектарины и клубнику. Свежекупленный запах лета обещал наслаждение.
— Какие? — повернулась от плиты Оксана. Плов из киноа с курицей был почти готов. Чайник закипал, а в холодильнике дожидались очереди эклеры и «Павлова».
— Ровно год назад мы спускали их на воду. Ты ещё спорила, что к долголетию!
Оксана хмыкнула: «Точно! Уже год промчался, даже не верится!»
Ей порой казалось, что те события приснились. Но жизнь регулярно убеждала в обратном.
Она поговорила с родителями о нерождённых детях и алмазах — раз. Развелась с Сергеем, который во всём признался, — два. Постоянно пекла торты на заказ для старухи из леса, милой Марьи Степановны — три.
И вообще, за двенадцать месяцев произошло столько всего — Оксана не успевала отмечать перемены.
В прошлом августе она, пытаясь отвлечься, полетела в Тулузу на кондитерский мастер-класс. И умудрилась склеиться с коллегой-французом. Как половинки macarons, над которыми они трудились. Пьер, худощавый блондин под сорок, отлично говорил по-русски и немедленно прилетел за зеленоглазой déesse в Россию.
А Ленка и Егор вплотную занялись открытием сети кофеен. И очень обрадовались, что могут включить в меню изысканные десерты от профессионалов.
Работа вперемешку с любовью так закружила Оксану, что она не заметила главного. В ноябре джинсы начали сильно жать жали в талии, а еда стала плохо усваиваться.
— Mon surce d’orge, сделай это! — Пьер смущённо протянул ей как-то утром тест на беременность.
— Да не может быть, — ленилась вылезать из кровати Оксана.
— Спорим на бутылку «Мoet & Chandon»?
— Замётано.
— Что?
— Потом объясню.
Оксана-таки побежала в ванную. Через несколько минут её слёзы и дрожащие ладони доказали победу француза…
— Мать, ты тут?
Ленка накрыла стол, пока подруга окуналась в воспоминания.
— Да! Давай скорее есть.
Оксана тяжело опустилась на диван и стала массировать затёкшие ступни. Со дня на день ожидались роды. Поэтому на сегодня и назначили трезвый мини-девичник. В пижамах и тапках, без наворотов. Расписаться Ленка и Егор решили первого августа. Сама Оксана с января носила фамилию Дюбуа.
— Ну, за прощание со свободой! — чокнулись они компотом и засмеялись.
А через час ехали на такси в роддом. Пьер и Егор мчались туда же из кофейни.
Ровно в купальскую полночь на свет появилась девочка. Здоровая и темноволосая. С родимым пятнышком на бедре. Очертаниями оно походило на листок папоротника. «Не иначе Аксинья и Ксений постарались», — успела подумать Оксана и провалилась в сладкую дремоту.
Начиналась новая глава жизни.
Страница автора в ВК
Живые сказки
Это случилось одним зимним вечером в небольшой деревушке, где всего с десяток домов. Все уже спали, в окнах не увидеть свечей — словно и не было жителей здесь совсем. Тишина, темнота, только в самой дальней, стоящей на отшибе хижине сон не смог накинуть свои сети и кружил всё ветром. Кружил, чтобы исправить промах.
— Нэнэ, а расскажи легенду. Ну расскажи! — брат с сестрой тормошили старушку, бегая вокруг неё, вместо того чтобы в кровать улечься да шерстяным одеялом с головой укрыться.
За окном стужа, ветер воет, дом хлипкий потряхивает. Но детям не страшно, ведь с ними бабуля, которая спицами сплетает защиту — и для дома, и для сна, и для родителей, которые где-то там, в большом мире, но они обязательно скоро вернутся, ведь здесь их любят и ждут. А пока…
— Хорошо. Только слушайте внимательно. В истории будет урок.
Старушка обвела подслеповатыми глазами комнату и прошептала еле слышно:
— Скрежет судьбы пробирается в щели. Слышите? Она рядом. Она принесла дар, вот только будете ли вы ему искренне рады?
— Нэнэ, мы же легенду просили, — скуксилась черноокая Мали.
— Не перебивай, — шикнул на сестру старший Дин.
А бабушка закрыла глаза, замычала мелодию и вплела в неё постепенно слова.