Ой! Что это? Откуда тут пчёлы? Или это искры огня долетели до меня из чуждого мира? И жалят, жалят. А-а-а-а! Вот же угли, залитые хмелем! Что происходит? Кто это? Что вы делаете? Отпустите!
Тыц-туц, тыц-туц.
Захороводило, затянуло, не остановиться, не выпутаться из пляски ветра со временем. Глаза вижу. Голубые, как ясное небо. Где я? Пламя трещит. Людской гомон летит. Что со мной?
Тыц-туц, тыц-туц.
Не в своём мире я. Тяжко-то как. Воздух не тот, лес чужой.
Ящерка моя, вытяни, забери…
Да что б вас короеды изъели! Чего вы творите?
— Ой, глянь, очухался, кажется, я ж говорила: вода холодная всегда помогает!
Голос-то какой приятный у голубоглазки, так бы и глядел на неё да слушал и слушал.
***
Дети прикорнули на подушке, глазки прикрыли, старушка поводила большим пальцем по лбу сначала Мали, потом Дину. Прислушалась к дыханию — кивнула, убедившись, что окутал их сон крепкий. Подошла к окну, пригляделась: ставни поскрипывали от ветра, а у самого леса горел свет. Луна ли то была, костёр путников каких или звезда упавшая прогоняла ночную тьму?
Нэнэ устроилась в кресле, поправила плед и застучала спицами — к ней сон не шёл. Уже которую ночь. Там родители детворы. Вернутся ли? Стужа такая, что даже в доме дрожь пробирает.
День пролетел за заботами и вот уже снова вечер. Брат с сестрой в кровать улеглись и смотрят на бабушку.
— Давай спросим? — толкнула брата Мали.
— Сама спрашивай.
— Ну ты же старший, она тебя больше любит.
— Неправда.
— Это чего это вы там шумите? А ну быстро спать!
— Нэнэ, — осмелел Дин. — Чем же закончилась история с тем дяденькой?
— Так я же вчера всё и рассказала. Вы уснули, я не виновата.
— Я говорил тебе, она никогда не повторяется, — шикнул на сестру Дин.
— Нэнэ, ну пожалуйста, расскажи ещё раз, он попал куда-то. Там был костёр, люди…
Старушка покачала головой, взяла из корзинки клубок, вчера начатый, и застучала спицами, создавая платок и сюжет истории.
***
Мужчина открыл глаза, а на него смотрела девица. Волосы светлые, на голове венок, платье в пол белое с вышивкой, в руках кувшин, а во рту…
— Пф-ф-ф, — прыснула она на него воду.
Он зафырчал, как котяра, сел и заморгал, пытаясь сосредоточиться.
— Где я?
— Не знаю, где вы, а мы в лесу, — бросила другая девица, темноволосая, стоявшая чуть поодаль. — Манюнь, выдыхай, видишь, живой, айда обратно к костру, скоро полночь, а у нас планы. Ты помнишь?
— Да-да, я сейчас, Ириш, — отмахнулась и присела, подогнув белое платье, Манюня.
— Кто вы? — прошептал мужчина и лёг обратно на землю, перед глазами кружились пчёлы или искры, долетавшие от костра.
— Мы… Наверное, нас можно назвать друзьями, — с улыбкой, вздохнув, пояснила Манюня. — Со школы вместе и вечно куда-то попадаем. То Ирка предложит в горы уехать, то Васька в Африку всех затянет. А сейчас вот — в лесу, пытаемся традиции ночи Ивана Купала испробовать.
— А я? — мужчина потёр лоб.
— Это и нам интересно. Вы нас так напугали, как медведь вышли из леса, только что не рычали, а высвободившись из хватки ветвей, как подкошенный ничком возле нас и упали. Мы осмотрели — ран явных нет. Но как вы попали сюда? Может, заплутали?
— Да, точно. Я заблудился.
Мужчина встал и пошатываясь подошёл к костру, попытался подступиться к пламени, шагнуть в него, но искры обжигали.
— Может, он того? — Ирина покрутила у виска и с сожалением посмотрела на блондинку.
— Не знаю, — Манюня порывалась поймать незнакомца и отвести от костра, но тот лишь отмахивался.
— Ёлы-палы, не ловит тут сеть, со скорой облом, — вышел из-за дерева Васька. — Оба-на, а чего это он? Хочет проверить себя на огнеупорность?
Девчонки демонстративно вздохнули. Васька спрятал в кармане телефон и дёрнул за локоть мужчину.
— Эй, чувак, ты бы это… поосторожнее.
— Мне надо связь поймать, — пробурчал незнакомец.
— Какую? Инопланетную, что ли? — усмехнулся Васька.
— Так! — Манюня цыкнула и ударила слегка по щеке незнакомцу.
Тот опешил, Манюня хлестнула по второй щеке. Ей показалось, что взгляд у мужчины чуть прояснился.
— Давайте сначала. Кто вы? Как оказались в лесу? И чего в огонь кидаетесь?
Мужчина схватился за голову.
— Не знаю, не понимаю.
Попятился, упёрся в дерево спиной, а с ветки взметнула птица, оставив мужчине подарок. Прямо на лбу он белёсым пятном растёкся. Троица друзей поморщили носы, с трудом сдерживая смех.
Но мужчину это не расстроило, он стёр пальцами подарок, понюхал, лизнул, отчего Иру чуть не вывернуло, и снова подошёл к огню.