— Да, я на верном пути. Спасибо, пернатик. Вот только не пройду через костёр, не пускает меня, дотянуться бы до нити, которая сможет вернуть меня домой, — бормотал мужчина, примериваясь к пламени то ногой, то рукой.
— И как вы её достанете? — встала рядом с ним Манюня.
Мужчина осмотрелся, потёр лоб, вновь поднёс к лицу след от подарка. Хмыкнул.
— Вы говорили про традиции Ивана Купала…
Манюня пожала плечами.
— Ну да, есть одна. Мы как раз к ней готовились. Взявшись за руки, нужно прыгнуть через костёр…
Мужчина так посмотрел на Манюню, что та почувствовала, как вспыхнули жаром щёки.
— Нет-нет, — она попятилась. — Прыгают же те, кто вместе хотят быть навеки. Я… мне…
Подругу оттолкнула Ирина, ухватила незнакомца за ладонь и потянула.
— Зато я готова, — подмигнула она ему, обернулась и прошептала Манюне: — Трусиха!
А мужику словно всё равно было с кем прыгать, он тут же дёрнул за руку Иру и шагнул с ней к костру. Но путь им преградил Васька. Насупился. Руки в бока упёр. Подбородком вверх кивнул:
— Ты тут того самого. Не чуди. Я тут мужик и моих девчонок в обиду не дам. А ну, отпусти её! — ударил по руке незнакомца, в которой почти незаметно спряталась маленькая ладошка Ирки, и поиграл плечами, словно боксёр.
Незнакомец улыбнулся, сделал шаг от Иры и протянул руку Васе:
— Раз девчонкам не позволяешь, так сам со мной прыгни.
Ирка расхохоталась, а Васька побелел.
— Да ты… да ты… я ж тебе сейчас как заряжу в бубен!
***
Сплелись два мира и два времени. Трещал костёр, стучали спицы, скрипели ставни, сопели дети, а девушки поглядывали на незнакомца, так жаждущего оказаться в пламени.
Оказавшись без напарника по прыжкам через огонь, он расхаживал, бормотал что-то, посвистывал, словно звал кого-то. Причём из костра.
— Странный он, может, из психушки сбежал? — расплетала и заплетала обратно косу Манюня, устроившись поодаль, возле дерева.
— Да ну тебя. Может, он ролевик. Там где-то реконструкция идёт, а он первый раз в нашем лесу, заплутал, — присела рядом с ней подруга.
— Ну, Ирка, ты, конечно…
— Что?
— Злыдня, — Манюня закинула косу за спину, встала, стряхнула пыль, травинки.
— Я, может, и злыдня, а ты дурында, — ухватила Ирка подругу за подол. — Неужто и правда прыгнешь с чужаком через костёр? А Васька как же?
Манюня посмотрела на друга, влюблённого в неё с детского сада. Но сердцу-то не прикажешь, не видела она в нём возлюбленного.
— Хорошо, я готова, — подошла она к незнакомцу. — Я прыгну с вами, только…
Он склонил голову.
— Вы хоть имя-то скажите, а то… костёр же в эту ночь необычный, судьбы, говорят, сплетает.
— И ты веришь в это? — он взял её ладонь в свою и посмотрел в небесно-голубые глаза.
Она сглотнула комок, взгляд не отвела и прошептала, перебивая еле слышную чечётку зубов:
— Прыгай выше, держи крепче, думай дальше, знай, кто краше.
Васька дёрнулся было остановить милую сердцу, но откуда взялась коряга? Уронила парня к ногам Ирки, а та смотрела на Манюню и удивлялась:
— Откуда она слова такие знает?
Костёр затрещал, искры взметнулись, туманом заволокло поляну, где отдыхали ребята. Васька закашлялся, Ирка тёрла глаза. Пламя разгоралось, поднималось всё выше и выше.
— Чёрт, где вода? Надо тушить, — буркнул Васька. — Манюнь, ты там как?
Ирка побежала за костёр, отгораживаясь рукавом от обжигающего пламени, и вскрикнула.
— Что? Что там? — бросил всё и побежал туда же Васька. — Что с Маней?
Ирка и Васька замерли. На земле, скрючившись, лежала Маня, одежда исчезла, на коже виден пепел, видимо, одежда сгорела, и судя по всему, мгновенно, так как следов ожогов не наблюдалась. А из волос выглядывала…
— Это что, ящерица? — взвизгнула снова Ирка и спряталась за спиной Васьки.
Ирка смотрела на Манюню, на ящерку. А Васька оглядывался по сторонам.
— Ну и куда мужик-то ваш делся? А?
Манюня хлопала ресницами, ничего не понимая, Васька скинул рубаху, прикрыл подругу, скинул ящерицу и не заметил, как та побежала, ловко огибая костёр. и забралась на плечо к Ире, коснулась мочки уха, словно что-то прошептала.
— Ой, ребят. Вы простите меня. Загостилась я, мне пора.
— Куда? — в унисон спросили друзья.
Но Ира не слышала их, хвост тёмный распустила и протянула руку к костру, пламя взметнулось, искрами мужскую руку прорисовало. И… Жар поднялся такой, что Васька с Манюней зажмурились, а когда открыли глаза, на месте костра увидели только ящерку.