Завтра ему предстояло отправляться с отцом на охоту на медведя, и он был объят страхом. Вот почему он отправился к конюшне.
Я почувствовала злость к этому бесчувственному человеку, не понимавшему сложность натуры своего сына. Я сразу же оценила умственные способности Фрица, из-за них-то он и был очень впечатлителен, чего не могли понять люди, подобные графу.
Я наклонилась над Фрицем.
– Все в порядке, Фрицци.
Он открыл глаза.
– Мама... – И вслед за этим произнес: – Мисс...
– Привет, Фриц. Это я, я с тобой.
– Я куда ходил?
– Здесь рядом. Он задрожал.
– Ничего страшного, – сказала я. – Многие люди ходят во сне. Я услышала твои шаги и отвела в спальню.
– Вы слышали их в прошлый раз. Дагоберт слышал об этом разговоре.
– У меня специально для тебя вторая пара ушей.
Он засмеялся.
– Завтра, Фриц, – сказала я, – ты не поедешь на охоту.
– А что скажет отец?..
– Я сказала, что ты не поедешь.
– Вы не можете, мисс...
– Нет, я могу. Твои ноги как ледышки. Я дам тебе еще одно одеяло. А завтра утром ты останешься в постели. Ты немного простудился и будешь лежать, пока они не уедут на охоту.
– А можно, мисс? Кто разрешит?..
– Я, – сказала я твердо.
В какой-то степени я завоевала его доверие. Он поверил мне. Я оставалась у его постели, пока он спокойно не заснул.
Затем я пошла к себе н тоже попыталась заснуть.
Я должна подготовиться к битве, которая непременно произойдет утром.
Я наблюдала, как граф и его свита поднимались к замку н, скрывшись из виду, направились к Рандхаусбургу. Дагоберт уже был там в верховой одежде.
Пока он здоровайся с отцом, я прокралась внутрь и вошла в Рыцарский зал. Моя битва с графом должна была состояться без свидетелей, в противном случае я была обречена на неудачу. Граф был из той породы, людей, которые не шли на попятную в присутствии свидетелей.
Он видел, как я входила в зал и, как я ожидала, быстро последовал за мной.
– Доброе утро, мисс Трант, – сказал он. – Как любезно с вашей стороны спуститься к нам.
– Я сделала это, чтобы поговорить с вами о Фриде.
– Мальчик, я думаю, ждет нас, чтобы поехать на охоту.
– Нет, я сказала ему оставаться в постели все утро. Он простыл прошлой ночью.
Он уставился на меня в изумлении.
– Простыл! – закричал он – В постели! Мисс Трант, что вы имеете в виду?
– То, что я вам сказала. Прошлой ночью Фриц ходил во сне. Думаю, что он ходит во сне, когда очень встревожен. Он очень чувствительный ребенок, склонный скорее, к наукам, чем к физическим занятиям.
– Тем более ему необходимы физические упражнения. Прошу вас немедленно поднять его с постели и передать ему, что я рассержен на него, что он не готов и не хочет ехать охотиться на медведя.
– Вы хотите, чтобы он притворялся?
– Я хочу, чтобы он перестал быть трусом и проявил немного смелости.
– Он не трус, – сказала я гневно.
– Нет, не трус? Тогда зачем он прячется за юбками своей учительницы?
– Мне следует более четко объяснить вам. Он остался в постели сегодня утром, выполняя мое распоряжение.
– Так здесь распоряжаетесь вы, мисс Трант?
– Учителю необходимо давать указания ученикам.
– Даже указания не выполнять волю отца?
– Мне не приходило в голову, что отец захочет вытащить из постели больного ребенка.
– Как вы драматичны, мисс Трант. Не думал, что эта черта англичан.
– Думаю, что не так! Я хочу вас заставить понять, что Фриц не похож на Дагоберта. Дагоберт будет счастлив от охоты и его не будет мучить чрезмерное воображение. Вы можете создать из него тот тип человека, который вы обожаете, – ваше подобие.
– Благодарю вас, мисс Трант, за такую оценку моего, характера.
– Думаю, вы прекрасно понимаете, что я не претендую; на оценку вашего характера за столь непродолжительное знакомство или вообще на какую-либо оценку. Я приехала, для обучения детей английскому языку и...
– А их отца, как воспитывать детей. Его черты характера вас не касаются, как вы утверждаете. Но вы опровергаете саму себя. Потому что вы пытаетесь меня убедить, что мое отношение к сыну неправильно.
Так вы сделаете это для меня? – спросила я.
Выражение его лица изменилось, он сделал шаг мне навстречу. Я подняла руку, словно отстраняясь от графа и быстро сказала:
– Прошу вас, не настаивайте на поездке Фрица на охоту сегодня. Пожалуйста, дайте мне возможность повлиять на него. Он очень впечатлителен, и лучший способ избавить его от нервозности – смягчать ее, а не усиливать, убедить Фрица, что его страх – в основном плод его фантазий, а не реальности.
– Вы напоминаете мне тех новомодных докторов, о которых все так наслышаны в наши дни. К тому же вы хороший адвокат. Чем Фриц заслуживает такое внимание?
– Фриц – ребенок, который нуждается в понимании. Прошу вас, разрешите мне использовать мой метод в общении с ним.
– У меня такое впечатление, мисс Трант, что вы из тех женщин, которые часто добиваются своего.
– Вь ошибаетесь.
– Тогда вам следует быть мне благодарной.
Я вдруг поймала себя на мысли, как обрадуется Фриц, услышав звуки удаляющейся в лес кавалькады охотников.
– Вы очаровательны, когда улыбаетесь, – сказал граф. – Мне приятно думать, что я тому виной.
– Благодарю вас, граф.
Он поклонился, взял мою руку и поцеловал. Я поспешно отняла руку, и он, расхохотавшись, вышел из зала.
Я поспешила к Фрицу. Увидев меня, он вскочил с постели.
– Охотники сейчас уезжают. Хочешь взглянуть на них из окна?
Он смотрел на меня, как на волшебницу.
Стоя у окна, мальчик наблюдал за всадниками, покидавшими замок и направлявшимися вниз к сосновому бору.
Я села у постели Фрица и провела с ним урок английского. Он чихнул раз или два, и я спустилась к фрау Грабен сказать ей, что Фриц простудился. Она принесла средство от простуды – крепкий сладкий напиток своего изготовления. Попробовав его немного, она облизнула губы.
– Чудесно, – улыбнулась она.
Фрицу был знаком этот напиток, и он выпил его с удовольствием. Он скоро заснул, и я, оставив его, пошла побродить по лесу, не очень удаляясь от замка. У меня не было никакого желания наткнуться на охотников.
День был прекрасный. Вернувшись с прогулки, я пошла в сад подготовиться к завтрашнему уроку, здесь под сенью густых елей было очень тихо.
Одна из девушек, Элла, обслуживавшая нас в крепости, спустилась ко мне и передала мне приглашение фрау Грабен подняться к ней в гостиную.
В ее комнате горела маленькая спиртовка, и на ней кипел чайник.
– Чаю, – снова предложила она, обращаясь со мной, как с маленьким ребенком.
Я заметила в ее комнате синюю позолоченную клетку с кенарем.
– Взгляните на этого ангелочка, – сказала она. – Его зовут Ангелом. Твит, твит. Какое сокровище. Я увидела его вчера в лавке на внутренней городской площади. Не удержалась и купила его. И вот он здесь. Говорят, что кенары могут говорить. Как мне хотелось бы, чтобы он заговорил. Ну, ангелочек. Скажи: «Фрау Грабен...» Скажи: «Хэлло, мисс!» Какой упрямый! Ну, малыш, ладно, увидим.
– Вам нравятся... – Я хотела сказать животные, но вряд ли можно было считать животными канареек или пауков. – ... Живые существа, – поправилась я. Ее глаза сверкнули. – Мне нравится смотреть, что они делают Никогда не знаешь, как они поступят.
– Что случилось с вашими пауками?
– Один убил другого.
– А потом.
– Я выпустила победителя. Кажется, я поступила правильно. Я догадывалась, что произойдет, но никогда не знаешь наверняка, с этими живыми существами, они могут постудить совсем не так, как другие в тех же обстоятельствах. Твит, твит, мой Ангел. Ну, ну, скажи «Фрау Грабен».
Канарейка издала несколько трелей, восхитивших фрау Грабен.
– Еще, – закричала она. – Но главное, что я хочу, чтобы он заговорил. – Она улыбнулась мне. – Ну, если он не захочет, это не значит, что мы должны молчать. Ах, чайник уже закипел. Я заварю чай, и мы поблаженствуем.